— Вот только что заходила подружка Наташина, — начала рассказывать Сутарихина. — Веселая забежала, щебечет, смеется… А как узнала, побелела вся, если бы Толик не подхватил, тут бы на пол и ахнула… Воды выпила, кой-как с силами собралась и пошла, бедная…
«Это ведь все сыграть надо!» — почти с восхищением подумал Демин.
— Больше никого не было?
— Нет, никого…
— Ты, бабка, чего же это следствие в заблуждение вводишь? — басом спросил старший Пересолов. — А про парня Наташкиного чего молчишь?
— Ох, и верно, — послушно согласилась Сутарихина. — Приходил парнишка, весь вежливый такой, обходительный, я его раньше и не видела вовсе… Где-то у них с Наташей встреча назначена была, а она не пришла… Вот он и забежал узнать, в чем дело… А как узнал… Ну что говорить, вот так весь день и бьем добрых людей по темечку.
— Звонков не было?
— Никто не звонил, — твердо сказал старший Пересолов. — Селивановой никто не звонил. Я весь день дома был. Толька в магазин, правда, смотался, а я все время здесь, — Василий, поняв, что утром погорячился, явно поддабривался. — Лечились мы с Толькой сегодня.
— Вылечились?
— Ничего, поправились. Хоть снова начинай.
— А этот парнишка… Откуда он?
Анатолий вышел из комнаты и протянул Демину листок.
— Это его адрес и телефон, — сказал Василий. — Вдруг, думаю, пригодится… Вот и велел Тольке все записать.
— Спасибо! — поблагодарил Демин. — За это спасибо. Родина вас не забудет. Толик, а ты завтра заходи в управление. Повестку я тебе оформлю. И освобождение от работы.
— Может, и мне подойти? — спросил Василий.
— Ну что ж, не помешает. Приходите оба.
— Постараюсь, — сказал Анатолий.
— Толик, ты не понял. Не надо стараться. Надо прийти.
— Мал он еще, простоват, — пробасил Василий. — Вы, товарищ следователь, не беспокойтесь. Я ему все объясню. Придет.
— Эта подружка, которая только что забегала, ничего не спрашивала? — повернулся Демин к Сутарихиной.
— Да нет вроде… Только спросила, дома ли Наташа… А я тут же в рев. Толик ей и объяснил… Она глаза подкатила и затылком на стенку пошла. Во как…
— Надо же! — восхитился Демин.
Едва Демин захлопнул за собой дверцу, как машина круто развернулась и понеслась в сторону заправочной станции.
— Все в порядке? — спросил Кувакин.
— Да, вполне. Оказывается, у мадам Равской еще хватило сил дать в квартире маленькую гастроль… В обморок падала, воды просила, глаза подкатывала — целый комплект выдала. Тоже, между прочим, кое-что говорит о человеке. Ведь ее никто не заставлял такие номера откалывать. Не гони, Володя, вниз не надо съезжать, остановись вон там, наверху…
— Стоят, — удовлетворенно сказал Кувакин.
— Вот здесь останавливай. Отлично. Теперь, Володя, приготовься. Как только таксист посмотрит в нашу сторону, мигни ему фарами. Давай! Порядок… Он заметил нас. Ну, теперь пристраивайся к нему в хвост и валяй.
— Рад стараться, — пробурчал водитель.
Судя по всему, Равская не торопилась. Пока таксист заправлял машину, она отошла в сторонку и стояла, глядя на светящиеся в снегопаде окна, проступающие контуры домов, на проносящиеся огни машин. И даже, когда таксист подъехал к ней и распахнул дверцу, она не торопилась садиться, видно, не решив еще, куда ей следует отправиться.
— Твой прогноз, Валя? — спросил Кувакин.
— Поездка у нее должна быть… сугубо деловая. Предупредить, договориться, устрашить кое-кого… Не одна работала.
Наконец такси выехало на проезжую часть. Водитель несколько раз мигнул подфарниками — мол, помню о вас, ребята, пристраивайтесь.
— А я знаю, куда она едет, — неожиданно сказал Демин. — В ресторан направляется. В тот самый, куда велела Селивановой сегодня приходить. Не исключено, что выпивончик намечается.
— «Интурист»?
— Точно. Смотри, водитель перестраивается в правый ряд, значит, намечается остановка у тротуара… Так и есть.
Вокруг громадного стеклянного здания гостиницы светилось зарево. Выше пятого этажа отдельные окна уже не различались, только смутное сияние уходило высоко в небо. Такси остановилось метрах в пятидесяти от главного подъезда. Остановились и Демин с Кувакиным. Из такси никто не выходил. Прошла минута, вторая, третья…
— Может, мы ее прозевали? — забеспокоился Кувакин.
— Там она, — протянул водитель. — Там, — повторил он, не оборачиваясь.
— Думает, — сказал Демин. — Осторожная баба, эта Равская. Нам с ней еще возиться и возиться. Вот сидит она сейчас, смотрит в ветровое стекло и тасует, тасует, перебирает возможные поступки, решения, людей перебирает, нас с тобой, мы тоже в колоде, и столь презираемый ею Татулин, и уже мертвая Наташа Селиванова…