Маняшин признательно пожал локоть старого вожатого и спрыгнул на мостовую. Его ждали другие важные дела.
* * *Седьмого декабря 1923 года царицынская газета «Борьба» опубликовала небольшую заметку:
«В районе 2-го отделения милиции развилось сильное хулиганство, грабежи. Хулиганы наглеют, вступают в вооруженные схватки с милицией. Одного милиционера связали, бросили в овраг.
Милиция за последние 10 дней обнаружила 216 случаев нарушений, раскрыла несколько притонов проституции, сделала 55 обысков у самогонщиков, обнаружила 5 четвертей спирта, 14 ведер самогона.
Руководитель милиции Маняшин и его сотрудники заявили, что приложат все силы к искоренению преступлений в зацарицынском районе».
Таковы были будни милиции. Каждый день — поединки с упорным и отчаянным врагом. Каждый день — смертельный риск, без сна, без отдыха...
Газета скупо упомянула о «связанном милиционере». А это была настоящая схватка. Милиционер Зотов нес 7000 рублей казенных денег. Его подкараулили вооруженные бандиты Сабир и Маняфов. Ударом рукоятки нагана сбили с ног, связали, истекающего кровью бросили в глухой овраг. Там бы и замерз Зотов.
Однако во 2-м отделении его быстро хватились. Маняшин послал часть сотрудников на розыски грабителей, а конвойную команду — на поиски Зотова. Приведенный в отделении в чувство Зотов рассказал приметы налетчиков. Спустя несколько часов они были арестованы, а деньги возвращены в кассу.
Бандиты и хулиганы словно бросили вызов 2-му отделению милиции. И он достойно был принят. Спустя несколько дней после покушения на Зотова был пойман главарь одной из бандитских шаек Шокин, приговоренный к 4 годам заключения со строгой изоляцией и бежавший из тюрьмы.
...Георгий Иванович заканчивал очередное донесение, когда вдруг в кабинет стремительно вошел дежуривший в этот вечер Александр Беккер и доложил, что полчаса назад совершено нападение на постовых милиционеров Кучмина и Мурыгина. Кучмин выстрелами разогнал нападающих, а Мурыгин осажден группой вооруженных хулиганов в одном из дворов на Рыбинской улице. Об этом только что сообщил паренек-столяр из шефской молодежной бригады содействия милиции.
Маняшин немедленно вызвал конный милицейский патруль, попросил подмогу в уголовном розыске и во главе оперативной группы устремился на выручку Мурыгина.
Они нашли его в глухом тупике. Милиционер стоял посередине дороги, решительно и грозно выставив перед собой винтовку, под прицелом которой в пяти шагах от него распластались в снегу три налетчика. Бандитов связали, отобрали заряженный обрез, водворили в арестантскую. Мурыгин в кабинете начальника рассказывал, как было дело:
— Стою на посту, вижу, идет на меня целая шайка — восемь бандюг. Крикнули, чтобы винтовку отдал, из обреза для острастки в воздух пальнули. Ну, я тоже затвором щелкнул, хотел предупредительный выстрел дать. Ан, слышу, осечка. Бандюги почуяли это — и ко мне. Я — штык вперед и боком в ближайший двор. Спрятался за поленницей, налетчики из виду меня потеряли. Выдернул затвор, вижу — боек погнут. Ну, мигом исправил да за бандитами. Кричу: «Ложись, стрелять буду!» Они обрез на меня. Я два раза выстрелил. Они врассыпную. Троих нагнал, положил в снег. Вот и все.
Маня шин похвалил храброго и находчивого милиционера. Вскоре привели и остальных пятерых налетчиков. Выполнив формальности, связанные с арестом группы налетчиков, Георгий Иванович сел за окончание донесения.
За окном сгустилась морозная декабрьская ночь. Кончился еще один обычный милицейский день. Скупым, будничным было и очередное донесение.
Город спал. Стояла тишина и на Дар-Горе. Милиция бодрствовала.
В. ГОЛЬДМАН ТРУДНЫЙ РЕЙС «ВОЛОДАРСКОГО»
Пароход «Володарский» шел из Астрахани в Нижний Новгород. Трюмы загружены, на палубах — ящики, мешки, огромные рогожные тюки с рыбой, арбузами, дынями, помидорами. В каютах — ни одного свободного места. Палубные пассажиры устроились где попало: в проходах, на корме, на носу, прижавшись к своим вещам, обхватив их руками. В общей сложности на пароходе ехало около 600 человек, большинство из них спешило на Нижегородскую ярмарку.