На этих словах менестрель сдержано рассмеялся — он все еще помнил летящую с неба ледяную глыбу и искренне невинное лицо Сара в тот момент.
— А если серьезно, — продолжил тот, — то работорговцы ужесточили проверки для всех, с кем сотрудничают. Стали меньше доверять пиратам. Со мной и вовсе не хотят говорить, а между тем даже мне было очевидно, что сил у них все больше и больше. Видимо, сказывается… смена товара.
Аскольд подался вперед:
— Стоп, Сар, подожди. Что там у них с пиратами? Насколько я помню, они чуть ли не братались в прошлый раз, когда нам приходили новости.
— Красиво звучит, конечно, но от правды далеко.
— Как понять?..
— Они используют пиратов в своих целях. Их корабли, их порты, — скривился маг, — их мечи. Но не доверяют ни на грош.
— Сложно!.. — застонал Осверин. — То есть, через пиратов к ним не подобраться… Чудненько!
А Рогар сидел и молчал, пока товарищи говорили, и Аль снова знал, что это значит. Ро иногда бывал таким предсказуемым — для того, кто успел выучить его получше себя самого, несмотря на прошедшие годы.
И он, по правде говоря, был готов пуститься в дорогу. Такое уж… время.
— Аскольд, Осверин, — кашлянул молодой король, и все повернулись к нему, замолкая. — Вы, ребята, выручали меня тут чуть ли не каждый день, и я не раз и не два обязан вам жизнью. Спасибо. Но теперь, думаю, мне придется начать справляться в Цитадели самому — а для вас есть дело важнее.
— Море, — выдохнул менестрель.
— Море, — невесело кивнул Рогар, обводя их взглядом. — Такое уж время. Сар присоединится к вам — полагаю, он будет в каком-то смысле вашим проводником.
Помолчали.
— Готовьтесь выехать завтра, — сказал лорд Витт, поднимаясь из-за стола.
Они и так слишком засиделись в четырех стенах.
***
У корабля даже самых отчаянных пиратов не хватило бы наглости швартоваться в порту Эдорина, второго по величине города после столицы, способного посоперничать с ней запутанностью своих улиц, расположенного на разной высоте, шумом днями и ночами напролет… А уж люди в Эдорине, диковинные и странные, нездешние, из дальних краев и те, которые считали город своим домом, и вовсе поражали воображение. Так что корабль, к которому Сар вел друзей, стоял в другом порту, поменьше и потише, в дне пути по побережью на юг.
И когда они увидели его, то поняли, почему он так легендарно хорош. Красивый, с новыми парусами и заново подкрашенным бортом, издалека он казался даже игрушечным — но друзья знали, как совсем не в шутку он топит и грабит корабли, встретившиеся ему на пути. Его стоило звать «Смертью моряков» — однако его капитан предпочел другое имя.
И вот накануне осеннего равноденствия на борт «Принца морей» («Как символично!» — фыркнул менестрель) поднялись трое путников. Этот корабль принадлежал одному из тех немногих капитанов, чья репутация не позволяла напасть на них прямо в порту. «Принц», легкий и быстрый на вид фрегат, держался особняком, и вокруг него была очерчена словно полоса отчуждения. Впрочем, вряд ли пираты, — а судно было пиратское — были слишком-то против.
— Роджер! — заорал Сар, едва его голова показалась над бортом, и заорал так, что обернулись все, от боцмана, до мальца-юнги. — Родже-е-е-ер!!!
Не дождавшись ответа (надо признать, ждал маг всего ничего), он откинул плащ за плечи и — «Еху-у-у-у!» — пальнул двумя столпами огня в небо.
Команда с проклятьями шарахнулась в стороны, только Осверин и Аскольд остались стоять с невозмутимыми лицами.
Роджер вылетел из открытого трюма секундой позже, как ошпаренный этим самым огнем. И оказался капитаном. Настоящим пиратским капитаном, несмотря на то, что от картинки, какую себе рисуют «крысы сухопутные», была только блестящая рубином золотая серьга в ухе.
То, что могло в первое мгновение показаться тенями от снастей и парусов, под более внимательным взглядом оказывалось резкими, но какими-то очень очерченными чертами лица. Словно от камня отсекали лишнее, не заботясь о мелких деталях. Странные, спокойные-спокойные глаза как будто отражали море. Волосы выцвели и выгорели, но капитан Роджер все равно собирал их в хвост. Ветер трепал его рубашку, кое-где отделанную кружевом и нитью цвета серебра, по пиратскому обычаю, вычурную, приправленную легкой иронией — под одеждой разряженного в драгоценности аристократа угадывалась немалая сила мышц и загорелая, наверняка исполосанная шрамами кожа.
— Черт бы побрал тебя, Сар! Я в прошлый раз после такого велел тебе на сотню лиг не приближаться к моему кораблю! А что сделал ты?!
— А я привел друзей, — улыбнулся маг во все тридцать два, или сколько у него там.
И прежде, чем кэп успел вставить еще хоть слово, лорд Витт едва заметно шагнул вперед.
— Мы хорошие воины. И неплохая компания. В качестве некоторого подтверждения — вот бумага, думаю, вам она будет интересна.
Капитан хмыкнул, когда ему в руки передали письмо, запечатанное королевской печатью. Ни на мгновение у Осверина не зажглось сомнение, что пират, пусть и главный на своем судне, не умеет читать — так спокоен тот оставался. Ловко сломал печать и развернул бумагу, бегло водя по ней взглядом, и менестрель сделал в памяти зарубку поближе рассмотреть этого необычного человека.
Роджер бегло просмотрел письмо от молодого короля и прищурился, изучая незваных гостей своими цветными морскими глазами. Сар переживал, что пират увидит в них сухопутных крыс, научившихся держать оружие на тренировках в своих замках, и был совершенно не прав. Роджер видел лиги пути, которые эти люди преодолели по пояс в другом море, море трав и дорог, видел, что им не раз приходилось бросаться в бой, очертя голову, словно на абордаж — и что вместо брызг соленой морской воды их нередко окатывало брызгами крови, металлической и тоже солоноватой на вкус.
— Сегодня выходим. Вечером зайдете ко мне в каюту, выясним, действительно ли вы такая хорошая компания, как утверждаете — остальное-то не вызывает у меня сомнений, — махнул рукой капитан Роджер и уже собрался было отвернуться, как вспомнил кое-что еще. — Сар, паршивец. Если еще раз пальнешь так в мой корабль — поплывешь за ним сам, как умеешь.
И ушел, удивительно мешая в своей походке покачивание моряков и легкую, по ниточке выстроенную поступь танцора с тонкой придворной шпагой.
========== 15. Йо-хо-хо! ==========
Говорят, в то лето в Золотом море что-то невероятное творилось. Вести даже доходили — нет, долетали — до Белой королевской Цитадели. Мол, работорговцев громят какие-то бесстрашные корабли, а после гоняют их по всем соленым просторам. Докладывали, что в тайном пиратском городе закатили праздник, какого давно не было, и на памяти самых древних стариков ему не было равного. Что объявился новый пиратский барон со своим титулованным гончим фрегатом королевских кровей, а с ним трое его спутников, сорвиголовы и неудержимые храбрецы. Говорили между собой, шепотом, наклоняясь к плечу соседа, что они из морской пены достают страшных колдунов-поджигателей, некогда плененных, снимают с них оковы, и те как солому подпаливают корабли неприятелей, хохоча и призывая молнии прямо с небес.
Много разного рассказывали, даже пели новые песни. И король Рогар улыбался, разбираясь с государственными делами, словно ведя с северянами шахматную партию, где ставка — мир во всех Обитаемых Землях, ночи напролет проводя без сна за работой на благо королевства. Его Величество никогда не сомневался в своих друзьях — пожалуй, единственных друзьях — и в его сердце крепли уверенность и надежда.
А менестрель Осверин, чьи волосы еще больше выгорели и побелели под палящим солнцем и солеными ветрами, привез с собой сотни новых песен и историй. На пиратском острове он нечаянно подслушал балладу и рыжем воре, мечнике с парными клинками, монахе удивительной красоты из таинственного ордена, делающего своим старшим служителям татуировки на лицах, и о маге огня, хранящем во взгляде крохотные вулканы и спокойствие моря. Слышал он новые похабные частушки (Аскольд смеялся почти до слез, слушая, как брат последними словами обкладывает исполнителя «ереси», но исправно записывает аккорды на слух). Новые байки и истории про русалок, про морских бесов, принцев и принцесс, про духов жемчужных россыпей и лунные дороги, спасающие моряков в самый лютый шторм, но отбирающие часть памяти, каждый раз разную, наугад.