Мирослав Эдуардович Морозов, Александр Григорьевич Свисюк, Виктор Николаевич Иващенко
Подводник № 1 Александр Маринеско
Документальный портрет
Посвящается 100-летию со дня рождения А. И. Маринеско
В газете «Красный Черноморец» в одной из статей было сказано, что на крейсер «Коминтерн» было сброшено больше 1000 бомб, в другой статье той же газеты, помещенной на 2 дня позже, уже говорилось «около 2000 бомб», и оба эти сообщения были неверными.
Вранье и ложь в пропаганде, агитации и печати дискредитируют партийно-политическую работу, флотскую печать и наносят исключительный вред делу большевистского воспитания масс.
Предисловие
2013 год был ознаменован целым рядом круглых военно-исторических дат. Не остались незамеченными среди них 100-летие со дня рождения и 50-летие со дня смерти Александра Ивановича Маринеско – фигуры поистине легендарной, за которой уже давно закрепился титул «подводника № 1» отечественного ВМФ.
Любовь и вера, как правило, не имеют четко выраженных причин и объяснений – они в них просто не нуждаются. Обратной стороной этого нелогичного, но весьма распространенного подхода является создание образа предмета поклонения. Традиционно такой образ вмещает большую часть палитры человеческих добродетелей, а недостатки, если они вообще есть, представляются весьма несущественными, и их показ, как правило, преследует лишь цель очеловечить созданный образ.
При всей распространенности подобного алгоритма создания портретов народных героев, он содержит один существенный недостаток: такой образ не выдерживает столкновения с действительностью. Ведь публикация небольшой подборки или даже одного реального документа о человеке может в корне перевернуть представление общества о нем. После такого нередко возникают вопросы: кто, когда, а главное, зачем «произвел» данного субъекта в герои?
Из вышеизложенного можно вынести лишь один урок: героем следует признавать только того, о ком известно достаточно много, и не только по устным рассказам, но и из документов, того, кто в самом деле, а не по легендам совершал поступки достойные подражания и не совершал достойных осуждения. Только такой подход может уберечь общество, и в особенности наше подрастающее поколение, от негативного резонанса, который неизбежно возникает после каждого развенчания кумира. Альтернативный подход – сокрытие и искажение правды, – какими благими намерениями они бы ни объяснялись, в век информационных технологий не решает, а лишь оттягивает решение проблемы, не говоря уже о том, что в контексте военно-патриотического воспитания он безнравствен и потому совершенно недопустим.
Именно с целью восстановления исторической правды о легендарном человеке и был задуман настоящий сборник. Он содержит 144 документа, освещающих боевой и жизненный путь А. И. Маринеско, а также борьбу за посмертное присвоение ему звания Героя Советского Союза. Помимо этого на основе представленных материалов, большинство из которых публикуется впервые, авторы-составители попытались на частном примере воссоздать картину того, как жил и воевал советский подводный флот накануне и в годы Великой Отечественной войны. Мы не переоцениваем результаты своего труда и понимаем некоторую однобокость подобного подхода – недаром существует выражение «сухой язык документов», но все же считаем его лучшим из возможных.
Авторы выражают надежду, что настоящий сборник вызовет живой интерес и окажется полезным не только для профессиональных историков, но и для офицеров и матросов российского ВМФ, ветеранов и всех тех, кто интересуется историей отечественного флота в 30-40-х гг. минувшего века.
Документы в сборнике располагаются в проблемно-хронологическом порядке. Документы о боевых походах приводятся в следующей последовательности: боевое донесение командира подводной лодки (А. И. Маринеско), заключения вышестоящих начальников (в случае их отсутствия – выписки из отчетов о действиях эшелонов подводных лодок), выписки из квартальных отчетов бригад подлодок и заключения штаба КБФ по ним, различные документы, иллюстрирующие боевые столкновения, имевшие место в течение похода, документы противника по этим столкновениям, политдокументы о походе, представления к наградам по результатам похода.
Археографическая обработка выполнена в соответствии с общими требованиями, предъявляемыми к изданиям военно-исторических документов. В текстах документов сохранены все стилистические особенности, сокращенные названия и условные обозначения должностей, учреждений, войсковых частей, а также терминов, присущих военно-морской специфике. Грамматические ошибки, имеющиеся в ряде документов, исправлены без дополнительных оговорок. В научно-справочный аппарат сборника включены: предисловие, примечания по тексту в подстрочнике, приложения и список сокращений.
Авторы-составители сборника выражают искреннюю признательность за помощь в работе В. В. Абатурову, И. В. Борисенко, О. А. Балашову, В. И. Жуматию, А. Я. Кузнецову, Р. В. Кузнецовой, К. Л. Кулагину, С. А. Липатову, В. Д. Овчинникову, А. Н. Одайнику, О. Н. Ольховатскому, В. В. Павловскому, С. В. Патянину, П. В. Петрову, И. В. Щетину.
Загадка Александра Маринеско: Мнение авторов
В этом материале мы попытаемся максимально объективно, отбросив все то, что сейчас говорят и пишут об А. И. Маринеско, нарисовать образ народного героя таким, каким он нам представляется из документов. При этом мы в своей реконструкции, не претендующей никоим образом на истину в последней инстанции, исходили из той очевидной мысли, что героями не рождаются, а становятся в силу особенностей характера и воспитания, а также возникновения определенных обстоятельств, требующих героических поступков. А значит, для изучения феномена героизма и получения максимально объективного результата не может быть никаких запретных тем и заведомо недопустимых гипотез. Тем, кто считает, что авторам негоже навязывать свое мнение до ознакомления с материалом, рекомендуем пропустить данную часть и вернуться к ней позже, после ознакомления с документами.
Детство и юность А. И. Маринеско не дают оснований выделить его из десятков или даже сотен тысяч молодых людей, родившихся и выросших в приморских городах и являвшихся естественной средой пополнения кадров торгового и военного флотов. По признанию самого Александра Ивановича, «революционные традиции» его семьи, да и сама атмосфера южного портового города заставляла будущего «подводника № 1» отдавать предпочтение службе на торговых, а не военных судах. Таким образом, выбор в качестве учебного заведения Морского техникума Одессы представляется вполне закономерным. Призыв Маринеско на обязательную для всех трудящихся военную службу совпал с развертыванием в СССР массового строительства подводных лодок. Поэтому нет ничего удивительного и в том, что 20-летний молодой человек с техникумом за плечами был поставлен в строй не рядовым краснофлотцем или красноармейцем, а зачислен для обучения на Специальные классы командного состава ВМС РККА. Решение это было принято не добровольно, а, как указал в автобиографии сам Александр Иванович, «по мобилизации ЦК ВКП(б)».
По свидетельству писателя А. Крона, близко общавшегося с Маринеско, некоторые аспекты начавшейся военной службы сильно тяготили будущего героя[1]. Не изменилось их восприятие и впоследствии, даже несмотря на то, что Александр Иванович стал командиром военного корабля и теперь сам должен был требовать соблюдения дисциплины подчиненными как в море, так и на берегу. О своем отношении к воинскому порядку довольно откровенно, а значит, с осознанием собственной правоты, он говорил писателю в начале 60-х гг. Не эти ли мотивы и черты характера обусловили поведение Маринеско в промежутках между боевыми походами в годы войны и, в особенности, в период базирования на порты Финляндии в 1944–1945 гг.? Впрочем, не станем забегать вперед, хотя это признание представляется весьма важным для раскрытия логики последующих событий.
1
«Легче всего изобразить противоречия, обуревавшие в то время слушателя спецкурсов Маринеско, как столкновение еще не утраченных «нравов одесской вольницы» с разумной воинской дисциплиной. Но это было бы ошибкой… Угнетало его другое. Возвратившись из плавания и ступивши ногой на твердую землю, торговый моряк обретает свободу. Он уже не подчинен своему капитану и волен в своих поступках. В своем неприятии казарменного быта Александр Иванович был не одинок. Среди его товарищей по курсу были люди, не менее остро переживавшие изменение привычных мерок. Будь они обычными призывниками, им было бы проще освоиться, но, несмотря на свою относительную молодость, они уже хлебнули другой жизни, ничуть не более легкой и даже более ответственной, но другой.
Через четверть века Александр Иванович записывает в тетрадку: «Учеба на курсах первое время шла у нас плохо. Военная служба многих не устраивала, больше всего не любили мы строевые занятия и всякое, даже на короткое расстояние, передвижение строем. Многие у нас стали нарочно плохо учиться в надежде, что их отчислят…» (