Тоже мне!..
— Что же ты тогда пыталась доказать парню?
— Чрезмерное любопытство - порок, — язвительно отвечаю я и отвожу взгляд, направляя его куда угодно, но только не на него!
— Хамить своему преподавателю равняется куче проблем. Смекаешь?
Я усмехаюсь и в упор смотрю на него, сложив руки на груди. Говорят, что это жест, своего рода «защита». И, кажется, это действительно так.
— Сколько вам лет?
Он прищуривается, будто пытается меня разгадать, понять мои мысли, однако отвечает:
— Тридцать.
Я киваю.
— Тогда все ясно.
— Что же тебе ясно?
— Почему кому-то не хватает чувства такта и вообще: сдержанности. — Я ухмыляюсь и добавляю: — Опыта маловато. Как вас только взяли то, не пойму…
Он неожиданно подрывается с места и подходит ко мне. Подходит так близко, что сердце замирает, боясь совершить новый удар. Правда, после, с новой, безумной силой, бьётся, как сумасшедшее.
С минуту его взгляд блуждает по моему лицу, словно хищник наблюдает за своей жертвой: пристально, неотрывно. А после, он аккуратно, почти невесомо убирает прядь волос с моего лба, отводя её в сторону. Неожиданно касается пальцами моего подбородка, несколько грубо, и приподнимает, чтобы наши взгляды пересеклись.
— Опыта, как ты выразилась, у меня предостаточно. А со сдержанностью проблемы, очевидно, у тебя.
Я хочу открыть рот, чтобы высказать ему все, что думаю, но он опережает меня, едва повысив голос:
— Мне все равно до того, что было утром. Это не имеет для меня значения. Однако тот факт, что твой спектакль узрел кто-то ещё – осложняет задачу.
— Я не понимаю, — сердито произношу и дёргаю головой, скидывая его настойчивые пальцы.
Он тяжело вздыхает, закатив глаза.
— Вроде умная. А соображаешь довольно долго.
— Для начала разобрались бы: умная или «вроде», — язвительно отзываюсь я, почувствовав укор обиды и отхожу в сторону. Протискиваюсь между рядами и сажусь на второй ряд. Складываю руки в замок и говорю: — Внимательно слушаю вас.
— Мне не нужны проблемы. А то, что ты сегодня устроила – может их доставить.
— Конкретнее, Дмитрий Романович.
Он усмехается. Подходит к первому ряду и, склонив голову набок, поясняет:
— Как думаешь, будет ли твой парень молчать, после того, что увидел?
— То есть?
— То есть я твой преподаватель.
— То есть…
— С умной погорячился, — бурчит он, когда до меня доходит.
— Вот, задница! — довольно несдержанно вскрикиваю я и закусываю губу.
— И это филолог, — укоризненно качает он головой, однако уголок его губ дёргается вверх, в полуулыбке.
— Не думаю, что Свиридов кому-то расскажет, — с минуту молчания, отвечаю я.
— Ты так в этом уверена? Особенно после того, как ущемила его «эго»?
— Кажется, мужское «эго» ущемить невозможно. Оно у вас железобетонное! — гневно бурчу я, вспоминая, как только не отшивала Свиридова и все без толку!
Мужчина улыбается, однако тут же становится серьёзным.
— Просто убедись, что твоя выходка не станет проблемой.
— Ладно, — на этот раз смиренно произношу я, поняв суть сложившейся ситуации.
А, что, если Свиридов и впрямь кому-нибудь расскажет? Что тогда будет?
Нет, конечно, под трибунал никого не посадят. И, вообще, смертной казни за такое, славу богу сейчас нет. Но… Это же слухи. К тому же он прав. Его могут уволить за банальное несоблюдение субординации. Плюс портится имидж. Причём не только у него! Так ведь можно и наговорить невесть, что!
Мамочки…
— Чем я думала, кидаясь в его объятья?!
— Очевидно, ты вообще не думала.
Я резко поднимаю голову, поняв, что ляпнула это вслух, и озлобленно смотрю на мужчину.
Он стоит возле стола и перебирает какие-то бумаги.
— Я поняла вас, — Я быстро поднимаюсь с места, направляясь к выходу, — постараюсь все уладить.
— Лисцова, — окликает он, прежде чем я касаюсь дверной ручки.
Ну, что тебе ещё?!
— Да?
— Впредь, прежде чем что-либо делать, думайте сто раз наперёд.
«Посмотрела бы я на тебя, если бы к тебе приставал мужик! Ну, то есть, женщина! Да такая, что хуже танка!» — думаю в этот момент, ведь тогда ситуация казалась мне более чем безвыходной! В вслух же говорю, сквозь зубы:
— Учту.
Я поворачиваю ключ в замочной скважине и дергаю за ручку. Дверь открывается, и я спешно выбегаю из аудитории со смешанными чувствами.
Черт! Черт! Черт!
Что теперь делать?..
Светка!
Точно!
Мне срочно нужен её совет!
А ещё… он прав. Мне необходимо поговорить со Свиридовым.
Глава 3.
За бесконечными размышлениями, выходные пролетели так быстро, что не успела я свободно выдохнуть: шуршание страниц и монотонные вещания преподавателей - вновь появляются в моей жизни.