— Вот. Может еще подождем?
Ксорх в мгновение разозлился и отрезал:
— Нет. Достаточно. Кто выжил — тот выжил.
Сборы были быстрыми. Закинули всех детей в телеги и тронулись.
Ксорх злился. Мальчишка выжил. Айра, конечно будет довольна. Но теперь, раз все так обернулось, как минимум неделю он не должен появляться у нее. Просто потому, что ей будет не до него — это раз, а два — его дед вдруг решил поговорить с ним, и почему-то выговорил ему за то, что он посещает зуру. Конкретную зуру. И посоветовал воздержаться ближайшее время от ее посещений. А когда Ксорх хотел взбрыкнуть, как это делал обычно, старик вдруг сказал, что знает про ядро.
И вот тут Ксорх уже стушевался. Охотник не имел ни малейшего представления как дед узнал об этом. Не лазил же он в его хранилище-сундук?
Обе руки мальчишка заматывал, или просто держал настолько грязными, что разглядеть там было ничего нельзя, а кроме него и самой Айры, никто не знал о том что мальчишка прошел Поглощение, поэтому вариант что у мальчишки заметили символ на руке отпадал сам собой.
Дед же пригрозил что расскажет всей остальной семье; отцу, братьям, дядям, и вот это уже было реальной угрозой и у будущей проблемой.
Поэтому, к плохому настроению от того, что выжил мальчишка, добавилось и то, что любимого женского тела он будет лишен может и не одну неделю. Впрочем, он понимал что найдет выход и управу на деда.
Ксорх громко вздохнул. Все это ему совсем не нравилось, потому что усложняло жизнь, усложняло простые и понятные вещи.
Одна за другой, телеги не спеша, набирая ход, выезжали из пещеры. Теперь, полупустые, они могли двигаться гораздо быстрее.
****
Приходил в себя Зур”дах несколько раз.
Сильные толчки телег заставляли пробуждаться на краткие мгновения. Он лежал на дне телеги, как и остальные шесть обессиленных гоблинят. Только у него вдобавок чесалось все тело.
Благодаря хорошей регенерации все мелкие порезы быстро зажили, но теперь нестерпимо чесались. Пару раз он собирался с силами, и крепко ухватившись в кости телеги приподнялся и смотрел наружу.
Тоннель. Бесконечный темный тоннель. И никакой живности. Зрение не помогало. Глаза болели, будто туда пыли сыпанули, а потом еще горсть каменных песчинок вдобавок втерли следом.
Он боялся того места которое они проезжали в первый раз. С теми черными жгучими каплями. Где нужно будет задерживать дыхание, и где капли жгутся так сильно.
В таком состоянии он ведь может не пережить то место.
Однако скоро он уснул. Хотя и силился держаться в сознании до последнего.
****
— Просыпайтесь, — вырвал Зур”даха из сна голос старшего Охотника.
Гоблиненок вскинулся просыпаясь. За ним повскакивали и остальные дети и начали озираться вокруг. Они еще не отошли от всего того, что пережили в той пещере. И не забыли смертей других детей.
— Скоро вам нужно будет хорошенечко задержать дыхание, и не дышать, поняли? — пояснил Охотник.
— Все как в прошлый раз.
Дети кивнули, дакнули — у кого на что хватило сил.
Молодой охотник вскочил в телегу и каждому из детей натянул на голову мешочки, как в прошлый раз. Сами дети, кроме Зур”даха и Шарха натянуть ничего не могли, - руки слишком ослабли. Они могли только лежать.
— Въезжаем. — предупредил Ксорх, и ящеры тут же начали набирать ход. Ускоряться.
Началась бешеная тряска.
Зур”дах едва успел набрать побольше воздуха, как началось то самое место, которого он боялся, и где в прошлый раз чуть не задохнулся.
Вот только в этот раз, все было по-другому. Теперь, тягловые ящеры легко помчались вперед, не отягченные лишним грузом и в несколько раз быстрее миновали опасное место.
Наверное поэтому дыхания хватило. Потому что проехали они, быстрее чем в прошлый раз. У гоблиненка даже осталось еще дыхания.
— Можете дышать. — последовала команда, и дети часто и громко задышали.
Надышавшись, они вновь друг за другом позасыпали. И Зур”дах, и Шарх все уснули. Сознанию детей нужно было пережить этот насыщенный на события день.
В последние мгновения перед сном, Зур”дах вновь увидел на стенах тоннеля светящиеся синим, желтым, фиолетовым, зеленым растения, - и только после этого уснул. Только уже с громадным облегчением. Он выжил.
Глава 29
Проснулся он уже в родной пещере.
Ящеры притащили телеги на стоянки, с которых они и начинали свой путь, и теперь их распрягли, а сами дети очнулись от привычного шума множества гоблинов.
Зур”дах протер глаза и выглянул наружу.
—Вылазьте-вылазьте. — сказал возничий, который занимался отгоном ящеров в сторону.
Зур”дах выпрыгнул, ему показалось, что какие-то силы для этого появились в теле. И все равно, ноги подогнулись и он чуть не упал. Да, хоть после сна он восстановился, ни раны, ни усталость окончательно никуда не пропали.
За ним выпрыгнули и остальные гоблинята.
— Так. — обратился к ним с улыбкой шаман, который вместе с охотниками находился тут. — Теперь, малышня, идете за мной. Надо поставить вам метки тех, кто прошел испытания, - будущих стражей.
Этим нужно было бы гордиться, но у Зур”даха никакого повода для гордости не было, особенно после того, что он увидел во время Испытания. Теперь Испытание и вовсе казалось каким-то глупым и бессмысленным. Оглядев семерых оставшихся, он вдруг понял — это все. Все кто выжил. Остальные погибли там.
Из пятидесяти детей осталось всего семь. Гоблиненок почти никого из них не знал, но это ничего не меняло.
Зур”дах и остальные последовали за стариком шаманом, который, казалось постарел еще сильнее за время их непродолжительного путешествия.
По пути им встречались гоблины, снующие вправо-влево. И будто никому не было до них дела, до того, что они выжили в таком жестоком месте. Не было дела, что из пятидесяти вернулось семь. Всех интересовало одно — кого выберут. Испытание их интересовало только в той его части, где тянут камни, все остальное было безразлично.
За полчаса они дошли до центра пещеры, до площади, где дети выбирали камни, а затем пошли в находящееся поблизости жилище шамана.
Сделанное из костей шкур, - внутри оно оказалось тихим и спокойным. Будто эти толстые шкуры тут же отсекли звуки и запахи племени.
Внутри курился дымок трав над тлеющими углями, а в углу сидела древняя старуха с иссохшимся лицом — жена шамана. С тяжело висящей обнаженной грудью, в одной набедренной повязке, совсем как гоблинская малышня двух-трех лет. Ее старую, морщинистую, в складках кожу, покрывали бесконечные переплетения татуировок. Невозможно было понять, где заканчивается одна, и начинается другая. Волосы, по женскому обычаю, были сплетены в сотни тонких косичек с вплетенными туда талисманами.
Она же, - старуха, - и должна была наносить отметки молодому поколению.
Перед ней стоял небольших размеров каменный столик. На нем баночки с красками: черными, синими, и под рукой десяток острых костяных игл разных размеров.
Когда дети с шаманом вошли, она неподвижно сидела с закрытыми глазами. И не открывала их, пока шаман Ралд не окликнул ее.
— Просыпайся, старая кость.
Веки ее поднялись.
— Нужно сделать метки детворе. Давай. — он толкнул одного из них вперед.
— Садись перед ней, и клади ладонь на столик. Нечего время попусту терять.
Мальчишка робко подошел, сел на корточки и положил ладонь на низенький столик во все глаза глядя на старуху..
Та глубоко вздохнула и потянулась за иглами.
Осторожно и не спеша, - как бы чего не пролить, - поставила баночки на столик. Переложила их в нужном порядке, и пооткрывала пробки.
По шалашу потянул жженый, острый запах краски.
Одной рукой она крепко схватила мальчишку за руку, а второй обмакнула иглы в краску.
А потом…Зур”дах даже не поверил. Скрюченные, с виду немощные руки старухи, с немыслимой для ее возраста скоростью стали наносить уколы на внешнюю часть ладони мальчишки.
Тот пару раз вскрикнул, но старуха таким скрипучим и замогильным голосом сказала:
— Молчи.
И дальше он терпел, даже ни разу не дернувшись.
Скоро сотни проколотых точек на коже образовали силуэт черного щита.
Знак Стражи.
Любой выживших в Испытании автоматически становился частью Стражи, и дальше обучался обращению с оружием, которое, в отличии от обычных гоблинов, мог носить.