Ксорх медленно, не сводя с нее распаляющегося взгляда, снимал один за другим свои доспехи, сделанные из тела панцирного каменного краба. Надежные, но довольно тяжелые. Айра не спеша подошла к нему и помогла снять остатки этой неудобной брони.
После, стала позади него, с уже приготовленной тряпкой, смазанной какой-то приятно пахнущей мазью. И стала мягко обрабатывать те места, где натерли за неделю ношения доспехи. Легкое, слегка неприятное пощипывание, и затем мазь начала действовать.
Ощущать позади себя тепло и запах желанного обнаженного женского тела Ксорх больше не мог.
Он, не говоря ни слова, грубо, в мгновение развернул Айру лицом к себе, схватил ее и повалил на мягкие шкуры. Только ощутив под собой мягкое податливое тело он по - настоящему расслабился. Но сначала как следует напрягся.
****
Айра, мать Зур”даха, смотрела на лежащее среди шкур тело Ксорха.
После того как он излил всю свою страсть, он блаженно и устало спал. Довольный, вымотанный….и счастливый.
А вот она совсем не была так спокойна, как казалась со стороны.
Выполнив работу, пусть и не без удовольствия, - она сидела у тлеющих углей держа над ними ладони. Ей всегда было холодно, именно поэтому она так любила тепло костра.
К тяжелому, дымному воздуху в шатре она привыкла, тот приятно замедлял не только ее мысли, но и казалось саму жизнь, незаметно растягивая мгновения помогая пребывать в постоянно расслабленном состоянии. Которое сейчас никак не возвращалось к ней.
Тревога, бесконечная тревога весь последний год за единственного сына, и тут даже успокаивающие травы не помогали.
Не сказать, что жизнь зуры была сильно сложна, особенно в ее конкретном случае. Ведь к ней, в отличии от остальных зур, приходил только один мужчина, но и такой, казалось беззаботной жизни она не просила и не хотела.
Зуры, были презираемыми большей частью племени. Потому что бесполезные, потому что бесплодные, потому что больше не настоящие самки.
В зуры не просто так шли, - в них шли только женщины не способные продолжать воспроизводить потомство.
Пока ты можешь рожать, - ты полезна. Ты самка, - нужная, необходимая, часть племени. И это даже несмотря на то, что свободного места оставалось в пещере не так и много, завет предков один, - рожай пока можешь.
Да, у Айры был сын, но только один, и рожденный еще в молодости. А вот после него…после него она не могла зачать никого. Следствие тяжело перенесенной болезни. Всегда существовал выбор, для любой женщины, либо тяжелая работа, либо…это. И учитывая красоту Айры, ее в любом случае использовали бы направо и налево. Только сейчас это был один Ксорх, а при другом исходе…сколько бы их было? Самцов. Так почему сразу не использовать то, что дано природой.
Вот и Айра выбрала то, что было проще и лучше, и об этом не жалела. Почти не жалела... Единственное чего она никак не ожидала по отношению к себе - это ненависти.
Ее ненавидели как обычные самки с множеством детей, так и ее соратницы по работе - зуры. Всем не давала покоя ее красота. И как следствие красоты, не давал покоя вечно ходящий к ней, и только к ней, Ксарх, Старший Охотник. В то самое время, как другим зурам приходилось принимать у себя далеко не один десяток мужчин за месяц. Несправедливо - так считали они.
Очевидный плюс этого - она могла себе позволить что угодно, и при этом не работать. Минус же, единственный и главный - та самая ненависть.
Конечно, саму Айру никто не трогал, и пока не смел трогать, все боялись вызывать на себя гнев Ксарха, но и это было временной гарантией. Ведь всего лишь вопрос времени, - когда ее красота начнет угасать, и она знала, тогда уж набросятся все, потому что Ксорх найдет себе другую, не менее красивую чем она сейчас, и защиты ей уже не будет.
А может, все произойдет и раньше, если ненависть будет слишком велика, кто-то может наплевать на любые возможные последствия и все. Поэтому, она старалась сильно не раздражать других зур.
Но сын…на сыне отыгрывались как угодно. И тут она ничего не могла поделать.
Айра была слабой, хрупкой женщиной, гораздо более слабой, чем обычная гоблинша, - потому что к работе была непривычна, а телосложение ее всегда было изящным, с тонкими от рождения костями, вот и силы в ее теле почти не было.
А Ксорх, - она и видела, и знала, - относился к ее сыну как к очень неприятной помехе, которой лучше бы никогда не существовало. Впрочем, - понимала Айра, - что в этом странного? Это ведь не его сын, а совершенно чужой ребенок. А сам Косрх и к своим-то детям относился более чем равнодушно.
Бум!
Легкий гул от удара, раздавшийся во всех концах пещеры и вызвавший легкую вибрацию камня, разбудил Ксарха. Через мгновение вновь наступила тишина.
Удар сердца Предка. Раз в день. Всегда, сколько она себя помнила, с самого детства.
То, что заставляло Айру сейчас так сильно нервничать.
Ксорх открыл глаза, довольно повернулся на бок. Звук биения сердце был для него привычен и нисколько не пугал. Он потянулся и понемногу стал окончательно пробуждаться. Пора было собираться. За несколько часов сна, силы в нем восстановились, и теперь настала пора возвращаться в свое жилище. Хоть ему и не хотелось.
Однако Айра начала неприятный для Охотника разговор, ибо не могла его не начать.
— Говорят, скоро Испытание?
Ксорх недовольно на нее посмотрел.
— Еще точно не известно, — отмахнулся он, — Мало ли, что говорят.
— Просто так говорить не станут. — продолжила Айра.
Ксорх махнул рукой и продолжил одеваться. Не торопясь начал застегивать части брони.
— Мне нужно точно знать, сколько времени осталось.
— Зачем? Жребий все равно выбирает случайно, тем более в прошлый раз твоему сыну ведь позвело. — ответил он.
Вероятность повторения, вероятность того, что ее сына минует жребий, в этот раз была ничтожна, он и сам это знал. И она знала. В первый раз вообще произошло что-то невероятное и в Испытании не добрали одного мальчишки. И как так вышло никто не знал. Совпадение. Счастливая случайность.
—Ну… — вдруг протянул Ксорх, — Шаман говорит осталось пару недель, две-три. Примерно так.
Скрывать правду он не видел никакого смысла. Рано или поздно и так все узнают.
Лицо Айры нахмурилось, появились складки на лбу, переносице. Несколько мгновений она словно раздумывала, решалась на что-то, а потом вдруг выпалила:
— Мне нужно Ядро, Ксорх.
— Что?! — изумленно выдохнул он, — Ты с ума сошла?
— Вовсе нет.
— Зачем оно тебе?
Потом махнул рукой.
— Не тебе конечно же, твоему сыну, да?
— Да. — подтвердила Айра. — Ты и сам знаешь зачем. Я хочу, чтобы у него были шансы выжить в Испытании.
— Не говори глупостей, Айра, — отмахнулся Ксорх, — шансов выжить в Испытании у него гораздо больше, чем будет при попытке Поглотить ядро.
— Но если мой сын сумеет пережить Поглощение? Тогда ведь он сумеет пережить Испытание?
— Нет, — резко ответил Ксорх, — Даже не думай об этом.Слышишь?
— Почему? — зло уставилась на него Айра, — Чем он хуже ваших детей, которых вы с малолетства пичкаете Ядрами, а?
— Ты просто не понимаешь, о чем говоришь. — резко помрачнел Ксорх.
— Тогда объясни. — потребовала Айра.
— Ты знаешь сколько детей успешно проходят Изменение ядром? — спросил он Айру.
— Сколько?
— Один из пяти.
Воцарилось молчание. Айра думала. Она уже о чем-то подобном слышала, но не из уст Ксорха.
— Хорошо. На Испытании погибает все равно гораздо больше детей.
— Я не закончил. В наших детях кровь потомственных Охотников, и их шансы изначально в разы выше чем у обычных детей, вроде твоего сына. Ядер ведь не жалко, Айра, жалко гробить столько детей.
Она слушала прищурив глаза, словно пытаясь понять, где правда, а где ложь.
— И все равно вы их гробите. И на Испытании гробите. Не обманывай меня. Вам плевать на детей, и на то, сколько их умирает.
— Испытание - необходимость. — сурово ответил Ксорх, никак не отвечая на обвинение.