И тут последний трос моста лопнул; вся конструкция распалась на две части. Прю с Кертисом отнесло в одну сторону, а Дарлу — в другую. Септимус уцепился за ниточку бахромы на эполете Кертиса, и тоненький вопль уступил место причитанию:
— Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой…
Дарла тяжело ударилась о каменный склон, но девочка едва успела порадоваться этому, как ее саму грохнуло о камень. Пальцы, до тех пор доблестно повиновавшиеся хозяйке, разжались, и все трое — Прю, Кертис и Септимус — полетели вниз, во тьму.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Перспективный заказ
Дверь тяжело закрылась. Антэнк, помедлив на пороге, с тихим отчаянием оглядел захламленный кабинет и обессиленно прислонился спиной к двери, отчего фетровая шляпа у него на затылке сползла вперед и упала на пол. Быстрым, нервным движением подняв ее, он подошел к столу и рухнул в свое кресло; то скрипуче застонало. Антэнк попытался бросить шляпу на крючок рядом с вешалками, но позорно промазал, и вместо этого она оказалась в мусорной корзине. Какое-то время он сидел неподвижно, а потом уронил голову в лежащие на столе ладони.
Раздался стук в дверь.
— Джоффри, милый? — Это была Дездемона.
— Секунду, солнышко, — отозвался он, выпрямил спину и вытер выступившие на глазах слезы. — Заходи.
Дверь с хрипом приоткрылась, пропуская в кабинет мисс Мудрак в мерцающем платье и с портфелем в руке.
— Все хорошо? — спросила она.
— Да-да, — ответил Джоффри. — Просто отдохнул минутку.
— Я принесла оборудование.
— Ах да. Давай.
Дездемона пересекла комнату и, расстегнув ремешки портфеля, поставила все три коробочки на полку к их таким же белым товарищам. Кусочки клейкой ленты гласили «Р. М.», «Э. М.» и «М. С.». Одарив их почти по-матерински заботливым взглядом, она обернулась к Антэнку.
— Я думаю, шо они найдутся.
Антэнк тихонько усмехнулся:
— Да, может быть, и так.
— Мне сдалося, шо китаянка дольше всех оставалась на экране. Та точка исчезла не так быстро.
— Правда?
— Да, правда.
— Что ж, милая, дорогая моя, — сказал Антэнк, — зеница ока моего, ты ошибаешься. — Он грохнул ладонью по столу. — Все три. Все три исчезли. Бип. Бип. Бип. Вот так. Только прошли двадцать ярдов, и все. Пропали.
От этого нежданного взрыва Дездемона вздрогнула.
— Не мучай себе, — сказала она. — Може, в следующий раз буде по-другому.
— В следующий раз? — повторил Антэнк раздраженно. — А как же прошлый раз? А? Как его там звали… Карл. Карл Ренквист. Пухлый мальчик. Я работал несколько недель, не меньше, над этой медной… короной. Изучил тьму книг про свойства меди и ее воздействие на магнитные домены, насыщение и ферромагнетизм. И весь этот труд — псу под хвост!
— Успокойся, милый, — взмолилась Дездемона.
— И почему, — сказал он, поднявшись с кресла и подойдя к полке с коробочками, — почему ни один из них не вернулся? Ведь даже если приспособление или состав не сработали, можно предположить, что хоть кто-то мог бы найти дорогу обратно. А выжившие? Те, кому удалось выбраться? Те, кого я с таким трудом опрашивал? Они все что… мне наврали?
— Ну зачем же так расстраиваться…
Антэнк поднял указательный палец:
— Вот оно что. Все это — один большой хитроумный розыгрыш. Все те люди, которых я разыскивал в кабаках; сумасшедшие в психушках, лепечущие о койотах, одетых в военную форму девятнадцатого века, — все они меня просто надули. И угадай что? Я повелся. Я повелся, черт меня побери, так ведь? — Он вернулся к столу и принялся грубо ворошить стопки бумаг. — Ха-ха. Простофиля Антэнк. Все говорили, что из меня вырастет ничтожество. Но нет! Они ошибались. Я стал титаном. Титаном машиностроения. Я им всем показал, так? Вот только последними смеются почему-то все время другие. Например, тот, кто составил вот это. — Он принялся рыться в бумагах в поисках чего-то определенного, но не нашел и, замерев, сунул руки в карманы. Его глаза пробежались по комнате. — Где она?
— Шо, милый?
— Карта. Карта, черт ее подери, Дездемона. Та, что мне дал старик.
Мисс Мудрак, заметив, что гнев Джоффри все распаляется, шагнула к двери.
— Я не знаю, про шо ты говоришь, яка карта…
Антэнк, копаясь в бумагах, уже начал кричать:
— Карта! Карта! На которой отмечены… места. Которую дали старику, а тот — мне. С деревом и усадьбой!