Тем временем Далия продолжала:
— Как ты знаешь, у Бага много имен. Глюк, Сбой, Вирус, но есть и еще одно. Мой учитель прочитал о нем в одном манускрипте Древних. Ушедшие называли его Системной Ошибкой. Понимаешь? Ошибкой! Это значит, что Великая Система не совершенна и тоже может ошибаться! В той книге много еще было написано, но говорить об этом у меня нет никакого желания. Да и не для твоих ушей это…
Арен устало опустился на лавку.
— Нулевой уровень, — прошептал он. — Это же…
— Да, — грустно кивнула целительница. — Он не будет развиваться. Он не сможет использовать скрижали. Даже если ты отдашь ему свои эссенции опыта — ничего не выйдет. Почти на всем, что создала Великая Система, стоит ограничение. Минимум первый уровень.
— Но что тогда делать? — обреченно спросил Арен.
Далия присела на лавку рядом с мастером. На ее лице, испещренном морщинами, застыло выражение глубокой задумчивости.
«Сколько же ей лет?» — подумал вдруг он. Все знают: целители — долгожители. Еще болтают, мол, они открыли секрет вечной молодости. Мужчина хмыкнул про себя. Бред, конечно… Но чем Баг не шутит… И если Далия внешне выглядит на лет семьдесят, то это число можно смело умножать на два, а то и на три…
— Ха! — неожиданно громко воскликнула женщина. Ее темно-синие глаза радостно засверкали. — Придумала!
Потирая сухие, как две ветви, ладони, Далия обратилась к мастеру:
— Странно, почему я раньше до этого не додумалась. Старею… Ты тоже хорош…
Арен недоуменно уставился на женщину.
— Ладно, — махнула она рукой. — Сейчас объясню. Вижу, от тебя толку ноль… Пока единственный выход из положения — это артефакты Древних.
— Ты хочешь сказать…
— Именно. Это единственные предметы, которые не имеют ограничений. Они вообще без требований. Только, сам понимаешь… Такие вещи — редкость и стоят недешево. Хотя твоему сыну хватит и двух-трех предметов с плюсами к основным характеристикам…
Старуха еще что-то говорила, но Арен слушал ее вполуха. Он уже прикидывал, где и как будет покупать артефакты Ушедших. О деньгах он не думал. Жизнь сына — вот главная ценность…
Спустя 14 лет…
— Тяжеленный, зараза! — пуская газы и матерясь сквозь зубы, толстый грузчик тащил массивное кресло к входной двери.
«Трон» моего прадеда. Отец любил сидеть в нем после ужина, покуривая трубку и вытянув ноги к камину. В такие часы он был очень благодушно настроен, и мне перепадало много историй, сказок и легенд…
— Да, здесь вся мебель такая! — вторил ему раздраженный голос из столовой.
— Старинное дубовое кресло — одно, — не обращая внимания на ругань и пердеж грузчиков, спокойным голосом сообщил банковский клерк. В его длинных сухих пальцах порхает белое гусиное перо, аккуратно описывая каждый выносимый предмет из дома. Три листа уже полностью исписаны мелким каллиграфическим почерком.
Из кухни появился жилистый бородач. В дрожащей руке треснувшая супница. Мутный взгляд красных глаз остановился на тощей фигуре клерка.
— Этот хлам тоже забираем?
Любимая супница моей матери. Каждый раз, когда она ставила ее на стол, мы слышали одну и ту же присказку. Мол, ну и что, что треснувшая! Зато суп долго не остывает! Отец, когда мама убегала на кухню за новым блюдом, шепотом объяснял мне, что женщинам вообще очень сложно расставаться с вещами. При этом он, улыбаясь, поглаживал свою старую жилетку, которую, к слову сказать, мама постоянно грозилась выбросить.
Клерк оторвал взгляд от записей и взглянул на бородача. В маленьких близко посаженных глазках читалось явное презрение.
— Токс, — проскрипел он. — Что в простой фразе «выносить все из дома и грузить на телеги» конкретно тебе непонятно?
— Дык она же… — попытался возразить Токс, но вошедший в дом гигант его грубо перебил:
— Захлопни пасть, Токс, и делай, что тебе велено! Да пошевеливайся!
Бородач, вжав голову в плечи, попытался прошмыгнуть к выходу.
— Куда это ты собрался? — рыкнул гигант.
Токс непонимающе уставился на своего босса. Тот стоял в проходе, скрестив руки на груди и вывалив объемное пузо вперед.
— Ты мне что тут, по одной супнице таскать собрался? А ну, марш обратно на кухню и загрузись как следует!
Токса словно ветром сдуло.
— Господин Дрегер, вам бы стоило тщательней подбирать персонал, — ехидно заметил клерк.
— Тебя забыл спросить, хорек архивный, — беззлобно отмахнулся пузатый Дрегер и направился в родительскую спальню, небрежно задев рукой записи худого клерка.