Другие вещества рвутся во сто крат быстрее пороха. Например, оксиликвит. Газы за время взрыва не успевают разойтись по сторонам. В ничтожном объеме скопляется целое облако газов. От этого сила взрыва получается большей. При взрыве одной из частиц газы бьют по соседним с такой силой, что частицы раскаляются, словно гвозди под ударами гигантских молотов. Весь заряд взрывается почти одновременно.
Если сделать из такого вещества рельс длиною в семь километров и взорвать один конец, то другой взорвется через секунду. Такой молниеносный взрыв называют детонацией, а взрывчатое вещество, в отличие от пороха, дробящим.
И взрыв и детонацию можно поставить в шеренгу различных видов горения, разложения вещества. Как бойцов ставят по росту, так и мы их поставим по скоростям.
Первым с конца пойдет тление. Оно может длиться тысячелетия. В древних постройках находят остатки бревен, которые тлели тысячи лет.
За ним — обычное горение. Длится оно часы.
Затем вспышка — секундное дело.
Дальше — взрыв.
Наконец, молниеносный сверхвзрыв — детонация.
Нажим газов при детонации напоминает сокрушительный удар. Потому и разорвало самовар оксиликвитом. Тут не только самовар, но и ствол орудийный разнесет на куски.
Так стеклянный стакан от толчка отлетает в сторону, а от удара разбивается вдребезги.
Дробящие взрывчатые вещества не порох. Они не мечут предметы в стороны, они их дробят.
Это как раз и нужно подрывникам.
Для подрывников это свойство — настоящий клад.
Лишь дробящие взрывчатые вещества будут действовать в этом очерке.
Железная буря
Как это может газом ударить? Газ ведь это почти пустота. Я пытался в детстве потрогать газ. У меня был воздушный шарик с летучим газом в резиновой оболочке.
Я осторожно разорвал оболочку, но газ ускользнул от меня из пальцев, неосязаемый и незримый.
Впрочем, незачем даже объяснять, какой он — газ. Мы живем среди газа. Кругом нас воздух. Мы ходим, бегаем среди воздуха и его не замечаем. Не было случая, чтобы кто-нибудь из нас разбил о воздух нос.
Но если подумать хорошенько, то воздух не так уж незаметен. Особенно в ветреную погоду, когда воздух движется. В морских рассказах пишут: «Дул ветер силою в восемь баллов».
Моряки оценивают силу ветра по двенадцатибалльной системе — шкале Бофорта. Вот она:
Шкала ветров по Бофорту
Это все слабые ветры. Воздух здесь почти не чувствуется.
Пропустим несколько строк.
Как быстро нарастает сила ветра с увеличением скорости!
Только в четыре раза выросла скорость, а уже раскачиваются деревья. Неистово свищет ветер, камнем наваливается на грудь…
Еще в полтора раза выросла скорость. Ревет буря, грохочет железо, сорванное с крыш. С шумом падают древесные стволы.
Дальше!
Описании действия урагана в таблице Бофорта нет. Вместо них прочеркнута черта. Но черта эта красноречивее слов.
Теперь люди встречаются с ветром в пять раз быстрее урагана — сто пятьдесят метров в секунду. С этой скоростью обтекает воздух летящий самолет. Кто летал, знает, что такое воздух. Бьет из-под пропеллеров неукротимая железная струя, держит на весу тяжелую машину. Из иного самолета высунуться опасно — голову напрочь оторвет.
Скорость газов при детонации — три тысячи метров в секунду. В сто раз быстрее урагана!
Яростен их порыв. Стальные рельсы и балки лопаются, как ледяные сосульки, броневые плиты крошатся, как куски зеркального стекла.
В старом парке стояла узорная ограда — тяжелое кружево из железных ветвей и листьев, плоских, как цветы, засушенные меж книжных страниц. Этой осенью в парке взорвалась немецкая мина.
Взрыв разметал ограду.
Словно дохнула железная буря, и рванулись и вытянулись вслед ее порыву могучие железные ветви и застыли так навсегда.
И железная листва осыпалась на дорожки.
Сила миллиардов
Если обычный ураган разрушает целые поселки, то что способен наделать взрыв — железная буря?
Взрыв, пожалуй, сдунет дома в целом городе, словно крошки с чайного стола.
На деле этого не случается.
Бывает, конечно, что взлетает от взрыва дом. Но соседним домам зачастую ничего. Стоят дома как ни в чем не бывало.