Секретаршу звали Викой, и она очень чувственно покачивала своими бедрами, пока я плелся в ее кильватере, пытаясь угадать, чем же вызвал неудовольствие начальства на этот раз. Как обычно, не угадал.
Она распахнула передо мной тяжелые дубовые двери, и я вошел. Двери бесшумно затворились за моей спиной, словно отрезая путь к бегству.
– Доброе утро, – сказал я.
– Доброе, – снисходительно согласился со мной Эдуард Петрович, генеральный директор конторы, в коей я имел удовольствие работать. – Я тебя вызывал, Гоша.
– Поэтому я здесь, – сказал я.
– Вижу, – констатировал он. У него было идеальное зрение, но он носил очки без диоптрий, потому что полагал, что так будет солиднее. Он был плотный, лысый и одевался в серые костюмы. И еще у него было своеобразное чувство юмора. – Как дела с нашим сайтом?
– Превосходно, – сказал я. – Уже почти все доделано, скоро можно будет вывешивать его в Сеть. Осталось только мелочи всякие подчистить.
– Это хорошо, – сказал он. – Но я тебя не за этим позвал. Подойди к окну.
Я подошел.
– Что ты видишь?
Обычный летний день в центре Москвы, подумал я. Ничего особенного. А что я должен видеть?
– Небо.
– Ты слишком высоко взял. Посмотри ниже.
– Дом.
– Еще ниже.
– «Макдоналдс».
– Еще ниже.
– Тротуар. По нему ходят люди.
– Еще.
– Дорога. По ней ездят машины.
– Еще.
– Там наша парковка.
– Вот именно, – сказал он, потирая от удовлетворения руки, словно я только что ответил на вопрос, стоивший сто двадцать пять тысяч, а он был Максимом Галкиным. Или Дмитрием Дибровым, на худой конец. – И что ты видишь на нашей парковке прямо под моим окном?
– Машину, – сказал я. Я-то уже понял, куда он клонит, но отчаянно тянул время, потому что уже догадался, что меня ожидает.
– Какую машину? – почти ласково спросил он.
– Мою машину.
– А какой марки у тебя машина?
– Это очень старая модель, – сказал я. – Я купил ее за полторы тысячи долларов, а у нее не было даже двигателя. Я ее три месяца восстанавливал в сервисе у своего знакомого. Там до сих пор еще есть к чему приложить руку.
– Какой марки твоя машина? – повторил он.
– Она семьдесят четвертого года выпуска, кстати, – сказал я. – На два года старше меня.
– Но какой она марки?
– Вы представляете, какой это возраст для подобного аппарата?
– Какой она марки?! – рявкнул он.
– «Порше», – сдался я.
– «Порше», – повторил он это слово так, словно оно отдавало на вкус гнилью. Как выплюнул. – А чья машина стоит справа от твоей?
– Главного бухгалтера, – сказал я.
– И какая машина у нашего главного бухгалтера?
– «Жигули», – сказал я. – «Семерка», по-моему.
– Итак, мы установили, что у нашего главного бухгалтера «семерка». А чья машина стоит слева от твоей?
– Ваша.
– И какая у меня машина?
– «Волга».
– Тридцать один – одиннадцать.
– Тридцать один – одиннадцать.
– А у тебя – «порше».
– Угу.
– А ты слышал, что Борис Немцов пытался пересадить всех чиновников на отечественные машины?
– У него не получилось.
– А у меня получилось, – сказал он. – Все сотрудники нашей фирмы поддерживают отечественного производителя. Кроме тебя.
– У меня аллергия на отечественного производителя всего, что пытается передвигаться со скоростью большей, нежели я хожу пешком.
– Прими тавегил.
– Не поможет. Моя аллергия более глубокого уровня. Она в мозгах.
– Глубоки твои мозги, – сказал он. – Советую тебе залезть на самую их глубину, в Марианскую, так сказать, впадину твоего разума, и отыскать там другой ответ.
– А можно, я сначала задам вопрос, плавающий у самой поверхности?
– Попробуй.
– За что вы так любите отечественного производителя?
– За то, что детища его дешевы и не вызывают к себе пристального интереса со стороны нежелательных элементов, в отличие, хочу заметить, от твоего «порше».
– Под «нежелательными элементами» вы имеете в виду сотрудников налоговой полиции?
– Чур тебя, – сказал он. – Я налоги плачу.
– Все платят, – сказал я.
– Просто наша организация не должна привлекать к себе излишнего внимания.
– Я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что ваша«волга» стоит в два раза больше, чем даже новый «порше», не говоря уже о моей развалюхе.
Что правда, то правда. Мой начальник был поклонником детищ отечественного автопрома не от хорошей жизни, уж совершенно точно он был человеком, любящим комфорт. Посему родного, произведенного в Нижнем Новгороде, в машине осталось немного. Кузов, если быть более точным, да и то не весь. Под капотом машины прятался от любопытных взглядов двигатель «БМВ», и вся ходовая часть тоже была снята с баварского седана. Плюс кондиционер, бар, телевизор и прочие причиндалы, связанные с не нашей жизнью.
– Ну и что? – спросил он. – Главное, что она так не выглядит.
– Это правда, – сказал я. – Выглядит она стремно.
Она выглядит как «волга». Как не самый дорогой, но все-таки солидный автомобиль для солидного, но не зарвавшегося человека.
– Может быть, – сказал я. У меня было свое мнение на сей счет, однако я посчитал более мудрым оставить его при себе. – Но двухэтажный офис в самом центре говорит несколько о другом.
– Иметь офис в приличном месте – не роскошь, а необходимость.
– Понятно, – сказал я. – А ездить на машине, которая не ломается три раза в неделю, – это роскошь.
– Да.
– Понятно, – сказал я. – И что из этого следует?
– Что ты сегодня же вечером, после работы, отправишься в автосалон и купишь себе отечественную машину.
– А на какие, позвольте полюбопытствовать, шиши?
– А ты разве зарплату нерегулярно получаешь?
– Регулярно. Но еще более регулярно я ее трачу.
– На что, интересно?
– Этот вопрос является вмешательством в мою личную жизнь.
– Молодежь, – сказал он. – Девки и кабаки, так?
– И казино, – сказал я. – И еще кое-что, но по сути подмечено верно.
– Хорошо, – сказал он. – Поедешь в «Автомир», у меня там директор знакомый. Скажешь, что от меня, я ему позвоню предварительно. Купишь в кредит на льготных условиях.
– Простите, – сказал я.
– Что-то еще?
– У кредитов есть одна очень характерная и неприятная особенность. Их надо отдавать, да еще и с процентами, как мне довелось слышать.
– А разве ты не работаешь?
– Работаю. Но покупка машины не совсем вписывается в мой бюджет на этот год.
– Да?
– Именно. Вот скажите, я ведь – ценный сотрудник?
– Ценный.
– И покупка машины – не моя идея?
– Не твоя.
– И надо это не мне, так?
– Куда ты клонишь? Хочешь протащить покупку за счет фирмы?
– Да, – сказал я. – Вам же надо, чтобы моя машина не привлекала внимания.
– Ну ты наглец, – с восхищением сказал он.
Я молча поклонился.
– И паяц, – добавил он. – Но этот номер у тебя не пройдет.
– Почему?
– Потому что я не собираюсь покупать тебе машину.
– Не вы. Фирма.
– Это одно и то же.
– Как вам будет угодно. Но программист моего уровня себе работу завсегда найдет.
– Мне следует расценивать это как угрозу?
– Как хотите. Между прочим, работа над сайтом еще не завершена.
– Я найму пять студентов, и они сделают мне сайт за пятьсот долларов.
– Верно, – сказал я. – А вы пойдете лечить зубы к студенту-стоматологу?
– Нет.
– Почему?
– Потому что… Черт побери! Потому что он не профессионал.
– Вот, – сказал я.
– Ты – профессионал, – признал он. – Но профессионалов много.
– Тому, кто займет мое место, придется начинать с нуля, – сказал я. – Вникать во все тонкости работы нашей компании, собирать информацию… А наши немецкие партнеры, насколько я помню, настаивали, чтобы сайт был готов в течение месяца.