Безусловно, шайкой недругов во главе с Джоном статья читана-перечитана. А значит, интерес Джона с его подельниками подогрет не только жаждой мести, но и золотой лихорадкой мгновенного обогащения.
Жук вынул мобильник. Два нажатия на крохотные кнопки — и паренёк выпалил:
— Алексей Григорьевич, карту стибрили наши враги.
— Плохо, что вы такие раззявы.
— А вообще, реально они могут найти ценное в шахте?
— Если доберутся, то могут. Эти шахты, как пирамиды фараонов. Какие-то давным-давно опустошены, в каких-то можно собрать крохи от былого, но все равно достаточно ощутимо для личного бюджета. Есть места, куда еще не ступала ничья нога, по крайней мере, лет двести. Лежит в неприкосновенности, упакованное в просмоленные ящички, в холщовых мешочках. Это вам получше, чем швейцарский банк, надежнее валютного счета.
— Алексей, зачем это говоришь? Хочешь, чтобы мы порвали друг друга от досады?
— Я говорю, потому что пришлось к слову. Первое самостоятельное задание не выполнили. И плохо, если эти малолетние гангстеры сумеют отыскать вход в шахту, спустятся без всякой подготовки. У них будет один шанс из ста выбраться назад. Но глубоко сомневаюсь, что в подземном мире шахт и штолен будет дьявольское везение с первого раза. Финал таких спонтанных погружении всегда печален, мягко говоря. Между прочим, это еще и значит, что на собственной неведомой никому шахте следует поставить крест, оставить задумку года на три. Такой вариант устраивает?
— Нет! — воскликнули ребята.
Установилась минута молчания. С прежней затеей мгновенного обогащения прощаться немыслимо. Неужели нет варианта? Как исправить собственную оплошность?
— Есть один способ, — наконец сказал Алексей, отвечая на их немой вопрос. — Немедленно ехать на эту шахту и завалить вход. Сейчас у нас проблема — оборвать истерию с кладоискательством. Представьте, какая будет шумиха, если самонадеянные недруги сгинут или покалечатся в шахте! Поэтому — немедленно в путь, на похороны шахты. Завалить и замаскировать вход. Некоторые шахты, скажу вам по секрету, искусно завалены пнями и ветками от вездесущих грибников и охотников.
Жука с радостью выдохнул:
— Да хоть прямо счас.
— Не прямо и не счас, а через день, — распорядился Алексей.
***
Через день была суббота. Ребята досматривали сны под мерный стук колес и тихое покачивание вагон. Два огромных рюкзака встали у окна, как два ссутуленных путника на привале. Один рюкзак понесет Алексей, второй — по очереди будут взваливать на спины три верных друга.
Возможно, с этой поездки вспыхнет для них путеводный фонарь великолепной и гармоничной жизни, где личность вырастает из великой сущности. Он, Алексей, когда годы двигают к знаменательному пятидесятилетию, казалось, лишь вступает на свою стезю. И с кем? С тройкой шальных подростков. Раз-другой помог им скорректировать точки приложения сил, чтобы не угодили в места, где небо в решетку. Теперь взял бремя инструктора на постоянной основе.
Когда сыновья объявили матерям, что подрядились на лето подсобными рабочими в камнерезную мастерскую Алексея, возражений не последовало — Алексей вызывал симпатию. Поработать под началом настоящего мужчины — как пройти практику взросления. Это лучше, чем в прошлое лето обитали то в гараже за ремонтом мотовелотехники, то на каком-то острове посреди лесного озера.
Алексей растолкал ребят: хватит дрыхнуть, следующая остановка их. Первый этап путешествия благополучно завершается. На полустанке, где следует выйти, электричка стоит минуту. У полустанка нет даже названия, какой-то энный километр. За железнодорожной насыпью дорожный разъезд, как в сказке — из трех дорог, уходящих таёжные дебри.
Дороги старые, проложенные в позапрошлом веке. Тогда для выравнивания закладывали каменюгами ямы и колдобины. От беспрестанного движения повозок колдобины возникали в других местах. И здесь латали дорогу камнями и бревнами. Так непроизвольно и непрерывно шла отсыпка дороги. С приходом горнозаводской цивилизации рядом с трактом проложили железную дорогу.
Старая грунтовка осталась артерией жителей дальних поселений, кратчайшим путем к железной дороге. И, кроме того, могла послужить, как и прежде, артерией, соединяющей далекие шахты с частными мастерскими.