— Отравился? Пёрнул громоподобно! Ты умеешь. Помнишь, медведя увидел и так перданул, что у Потапыча горло перехватило. — Жук раскатистым хохотом прогнал мистический настрой. Жора заулыбался. Жига сидел мрачный и безучастный, точно зомби в ожидании команды.
Вдруг рогатина из двух пальцев повисла над головами. Жест Жиги с каменным лицом призывал к вниманию, требовал молчания, ибо то, что творилось в душе его, в сердце его — важнее важного.
— Слушайте, что я видел ночью.
Жора аж подпрыгнул: и голосом, и манерой Жига напомнил Властелина. Жук насторожился.
— Я видел то же подземелье. И трон. И Властелина. Ты, Жора, сказал все верно. Я появился перед троном в тот самый момент, когда огненный шар рассек скалу. Две половины с грохотом разъехались. Ко мне подъехала вагонетка, та самая дрезина, на которой мы неслись по шахте. Только дрезина имела вид капсулы с прозрачной обшивкой из суперпрочного материала. Камни летели со всех сторон, рикошетили от капсулы, дробились. Я скорее ринулся, влетел в дрезину. Только сел на переднее сидение, люк со свистом скользнул по направляющим. Капсула захлопнулась. И тут такое началось! Скалы рушились одна за другой. Камни отскакивали от прозрачной обшивки. Я сидел, разинув пасть. Что успокаивало — это воздух! Его было так много, дышать было легко. Дрезина поднялась на уплотнившемся воздухе и резко взяла вперед. Я летел! Представляете, летел!
— А что тут удивительного? Во сне и не такое бывает!
— Это не совсем сон.
— И не совсем реальность, — съехидничал Жук.
— Сам прикинь. Разве может сон делиться на части? Одну часть смотрит Жора, вторую часть я.
— Вообще-то, да, — сказал Жук. — Честно говоря, первую часть смотрел я. Но зачем пересказывать, когда всегда важно, что получается в итоге. Продолжай, Жига.
— Скорость сумасшедшая! Лечу по тоннелю. И не вверх, а вглубь. И как-то ступенчато. Летишь-летишь, вдруг — бах! — провалился. Того и гляди разобьешься всмятку. В какой-то момент тебя подхватывает, снова видишь тоннель и летишь по нему. Я бы сказал, что это не тоннель. А может быть, и тоннель? Ну, необычный тоннель. Пробовал пару раз оглянуться. Позади чернота, как будто пространство захлопнулось за тобой. В один из вертикальных спусков прошел сквозь толщи воды. Это даже не подземная река, а бескрайнее море… Мы скользили по нему, как на катере с воздушной подушкой… Следующее море было нефтяным. Я боялся, что счас взорвемся. Вспыхнет пожар, и задохнусь в густом дыму. Нефтяной пласт быстро миновали, скакнув вертикально вверх. Как будто вернулись в нижний уровень громадной пещеры. Пространство под землей походило на опустошенное войной городище: пустоты, развалины, скелеты. Летим дальше и натыкаемся на мощную крепость. Из-за стен выглядывают купола. Точь-в-точь древний монастырь. Дрезина встала у ворот. Ворота распахнулись — свет тысячи огней ослепил меня. Я закрыл лицо руками. И когда разомкнул руки, оказалось, что это лучи солнца брызнули в окно. Я проснулся! Зарыл лицо в подушку, но сон не возвращался…
— Эх, ты! Шторы на ночь надо закрывать, — укорил Жора. — Кто нам теперь расскажет, что дальше?
Жук усмехнулся:
— Дальше придется самим идти к этой крепости.
— Нам не дойти. Нельзя же сделать то, что было во сне.
— Почему? Во сне и происходит самое главное.
— Но как сделать, чтобы та чугунная дрезина стала сверхскоростной капсулой?
— Ребята, а нафиг нам этот древний монастырь. Я, например, в монахи не хочу подаваться. Пусть в самые крутые — подземные монахи — не хочу все равно. Мы же хотели добраться до сокровищ, что сколотил Демидов, что припрятали раскольники. Нафиг нам эта жуткая мистика. — Жора разошелся. Готов почистить мозги каждому. — Золото, серебро, бриллианты — и больше ничего.
Жук хмыкнул:
— Я посчитал, сколько денег смогу заработать лет за сорок работы, скажем механиком на заводе. Я наверняка бы стал средней руки начальником. Это будет лимонов тридцать рублёв. Если перевести в золотой эквивалент, то это всего-то килограмм 15-20 золота.
Жига оценил:
— По двадцать килограмм сможем в рюкзаках вынести! И не надо пахать всю жизнь, как раб, как придаток машины, ну или как наши родичи.
— Можно иметь гораздо меньше, чтобы жить на ренту, — продолжал рассуждать Жук. — Средняя зарплата у нас тысяч пятьдесят. Это значит, надо всего лимонов десять. Положить их в банк на депозит и жить на проценты. Или перевести в акции.