– Завтра утром нас пригласили на экскурсию в аналитический центр, куда-то за город. Днём – семинар по методике руководства криминалистическими службами. Вечер свободен. А вот послезавтра поедем на конференцию по вопросам внедрения современных биохимических средств в работу следственных органов. Это уже твоя стезя, Иван. Я заявила тебя как докладчика.
- И когда успели? – с тоской спросил ты, разглядывая узорчатую вышивку по её манжетам.
- Что успела?
- Докладчиком меня заявить.
- Месяца два назад. –Она изучающее глянула на тебя и иронично спросила: - А что, не осилишь?
- Да щас! – Перспектива непредвиденного публичного выступления однозначно не радовала, но пасовать перед лицом Рогозиной… Не дождётся.
Полковник пожала плечами:
- Я и не сомневалась. Имей в виду, ты заявлен как ведущий эксперт страны в этой сфере. Синтез химии, криминалистики и компьютерных технологий. Я хотела приписать в заявке ещё что-нибудь про лингвопсихологический анализ, но подумала, что молодому специалисту и так хватит. А то превратишься из Ивана Тихонова в Михайло Ломоносова.
По голосу даже нельзя было понять, шутит она или всерьёз. Тебе оставалось только хмыкнуть.
- Вы бы мне это ещё завтра вечером объявили…
- Так не осилишь? – повторила она.
- Да ладно, - ты досадливо махнул рукой, и тяжёлый халат, словно скат, стёк с плеч и ворсистыми волнами улёгся на пол.
- Ну не зря же я тебе столько плачу, - улыбнулась Рогозина. – Зато потом сходим в кино. М?
- На что?
- Да на что хочешь. При условии, что ты меня не опозоришь.
***
Но на следующий день планы неожиданно для вас поменялись. Вернее, неожиданно для тебя, Рогозина, судя по всему, была вполне готова к такому повороту. По крайней мере, в семь утра она, полностью собранная и безукоризненная, разбудила тебя, сказала, что экскурсия и прочие мероприятия дня откладываются, велела проводить время на своё усмотрение и не ждать её раньше вечера. Какое-то экстренное совещание высшего офицерского состава МВД.
Ты убил день в давно желанной спячке, пообедал в ресторане, снова улёгся и под вечные питерские сумерки продремал до самого вечера. Проснулся абсолютно бодрым, совершенно не представляя, чем теперь будешь заниматься всю ночь. По поводу грядущего доклада ты не переживал: если бы всё было серьёзно, Рогозина оповестила бы тебя давным-давно. На тот случай (вероятностью один к тысяче), если Галина Николаевна сама не сообщит заготовленную тему, ты перебрал в голове несколько идеек, вполне определился с необходимым и решил, что поездки до места вполне хватит на сочинение пристойного рассказа. Всё-таки ежедневная, да ещё и достаточно неординарная практика, - великое дело.
Итак, делать было решительно нечего. Разве что - ждать.
***
Большие часы в холле давно отстучали одиннадцать, а Рогозиной всё не было. Ты начинал серьёзно волноваться. Пытаясь заглушить беспокойство, взялся за Брауна, но и он отвлёк ненадолго. Уже через полчаса ты бросил книгу и нервно замаячил вдоль окна. Ну где её носит, чёрт возьми?! Могла бы хоть предупредить! Или не отключать телефон, по крайней мере…
Снова упал в кресло, взвесил на ладони «Инферно», зажмурился. Проморгался, поджав колени, забрался в замшевые объятья, как в скорлупу, зарылся в плед. Послушал тишину. Вынырнул, опять замелькал по маршруту дверь-окно. Унёс плед в спальню.
Что за бред! Почему ты должен за неё беспокоиться? Она взрослая женщина, никогда прежде ты не задумывался, как, с кем и где она проводит вечера (или ночи…), никогда прежде не волновался. Может быть, оттого, что не был рядом в такое время?..
Ты младше, ты подчинённый, это она должна о тебе беспокоиться, а не наоборот…
Около двенадцати ты бросил бесполезные самоувещевания, уселся на пол и, выставив перед собой электронный будильник с крупными салатовыми цифрами, принялся дожидаться часа ночи. В час закрывается метро, значит, это крайний срок, когда она может вернуться. Тот факт, что с затянувшегося за полночь МВДшного совещания Рогозиной вряд ли позволят добираться до отеля подземкой, ты как-то упустил.
Тревога окончательно вспорола твоё терпение в 00:27. Салатовые чёрточки послушно и предсказуемо сложились в восьмёрку, а ты, будто того и ждал, вскочил и, на ходу натягивая куртку, рванул к двери.
Точно в тот миг, когда ты клал ладонь на тёплую полированную ручку, дверь распахнулась, и Рогозина, в форме, при полном параде, едва фокусируя взгляд, перешагнула порог и практически рухнула внутрь, метя то ли в кресло, а то ли в тебя.
Несмотря на далеко не полные тридцать, ты повидал немало, - сказывались бурная юность и молодость, да и подступающая зрелость была богата на приключения. Помнится, когда Рогозина самолично, в торжественной обстановке, под аккомпанемент звука выбитой пробки вносила в архив тысячное дело ФЭС, ты подумал, что тебя вообще-то уже сложно чем-либо удивить. Извращённые интриги, дикие мотивы, сумасбродные характеры и завинченные схемы – всё это явно перестало быть тем, что могло поразить или хоть как-то расшевелить обывательское любопытство. Ты был уверен: тому, кто решил бы отыскать новое для тебя впечатление, пришлось бы основательно потрудиться, вероятнее всего, безуспешно… Однако в своих размышлениях ты непростительно простодыро позабыл об одном человеке.
Чтобы вогнать тебя в полнейший и беспрецедентный ступор, Галине Николаевне понадобилось всего три секунды.
***
- Мда… - без всякой интонации выдала полковник, добравшись наконец до кресла. – Скоро рассвет…
Плохо соображая, ты трясущимися руками пытался поднять её сумку, брошенную у дверей.
- Выхода нет…
Неужели она что-то курила?.. Спрашивать было страшно. Кажется, она тебя даже не узнавала.
- Ключпа-ве-рни-и па-ле-те-ли…
Бредит. Вытряхивая из карманов рюкзака всякую мелочевку, ты искал мобильник, судорожно размышляя, кому звонить первым: Антоновой, Круглову или её отцу.
- Ключ поверни…
Ты старался не оглядываться на кресло. Сейчас, ты наберёшь номер, и тебя проинструктируют, что делать с неадекватной Рогозиной, которая, кажется, не на шутку перебрала… Господи, пожалуйста, пусть на свете есть человек, способный дать такие инструкции, и пусть он окажется в твоём списке контактов!..
- Ключ поверни!
Вот уж не думал, что полковник слушает «Сплин»…
- Ива-ан! Ключ! Дверь закрой!
Не выдержав, ты всё-таки обернулся. Рогозина, обмякнув в кресле, смотрела на тебя из-под полуприкрытых век. Локти на подлокотниках, пальцы сложены неверным подрагивающим домиком.
Нет, вроде бы узнаёт. Может, не всё так плохо… Щёлкнул замком и, всё равно избегая смотреть на неё, принялся жать на кнопки.
- Мда… - снова невыразительно произнесла Рогозина. И ты наконец отважился на героический и совершенно абсурдный вопрос.
- Галина Николаевна… вы… пьяны? – От нелепости свело скулы.
- Приходится, - как-то совсем неязвительно вздохнула она, роняя руки на колени. – Спасай меня. Оранжевые… таблетки. В сумке… И… ик… воды.
***
Таблетки оказались хорошие. Действительно хорошие – уже через двадцать минут, сбросив пиджак, почти в той же позе, что и ты часом ранее, Рогозина сидела в кресле и вполне трезво хмурилась.