В сём христианнейшем из миров
Поэты — жиды!
13
Так ножи вострят о камень,
Так опилки метлами
Смахивают. Под руками —
Меховое, мокрое.
Где ж вы, двойни:
Сушь мужская, мощь?
Под ладонью —
Слезы, а не дождь!
О каких еще соблазнах —
Речь? Водой — имущество!
После глаз твоих алмазных,
Под ладонью льющихся, —
Нет пропажи
Мне. Конец концу!
Глажу — глажу —
Глажу по лицу.
Такова у нас, Маринок,
Спесь, — у нас, полячек-то.
После глаз твоих орлиных,
Под ладонью плачущих…
Плачешь? Друг мой!
Всё мое! Прости!
О, как крупно,
Солоно в горсти!
Жестока слеза мужская:
Обухóм по темени!
Плачь, с другими наверстаешь
Стыд, со мной потерянный.
Оди — накового
Моря — рыбы! Взмах:
…Мертвой раковиной
Губы на губах.
В слезах.
Лебеда —
На вкус.
— А завтра,
Когда
Проснусь?
14
Тропою овечьей —
Спуск. Города гам.
Три девки навстречу.
Смеются. Слезам
Смеются, — всем полднем
Недр, гребнем морским!
Смеются!
— недолжным,
Позорным, мужским
Слезам твоим, видным
Сквозь дождь — в два рубца!
Кан жемчуг — постыдным
На бронзе бойца.
Слезам твоим первым,
Последним, — о, лей! —
Слезам твоим — перлам
В короне моей!
Глаз явно не туплю.
Сквозь ливень — перюсь.
Венерины куклы,
Вперяйтесь! Союз
Сей более тесен,
Чем влечься и лечь.
Самóй Песней Песен
Уступлена речь
Нам, птицам безвестным,
Челом Соломон
Бьет, ибо совместный
Плач — больше, чем сон!
И в полые волны
Мглы — сгорблен и равн —
Бесследно, безмолвно —
Как тонет корабль.
Прага, 1 февраля — Иловищи, 8 июня 1924
КРЫСОЛОВ
Лирическая caтиpa
ГОРОД ГАММЕЛЬН
(Глава первая)
Стар и давен город Гаммельн,
Словом скромен, делом строг,
Верен в малом, верен в главном:
Гаммельн — славный городок!
В ночь, как быть должно комете,
Спал без прóсыпу и сплошь.
Прочно строен, чисто мéтен,
До умильности похож
— Не подойду и на выстрел! —
На своего бургомистра.
В городе Гаммельне дешево шить:
Только один покрой в нем.
В городе Гаммельне дешево жить
И помирать спокойно.
Гривенник — туша, пятак — кувшин
Сливок, полушка — твóрог.
В городе Гаммельне, знай, один
Только товар и дорог:
Грех.
(Спросим дедов:
Дорог: редок.)
Ни распоясавшихся невест,
Ни должников, — и кроме
Пива — ни жажды в сердцах. На вес
Золота или крови —
Грех. Полстолетия (пятьдесят
Лет) на одной постели
Благополучно проспавши, спят
Дальше. «Вдвоем потели,
Вместе истлели». Тюфяк, трава, —
Разница какова?
(Бог упаси меня даже пять
Лет на одной перине
Спать! Лучше моську наймусь купать!)
Души Господь их принял.
И озаренье: А вдруг у них
Не было таковых?
Руки — чтоб гривну взымать с гроша,
Ноги — должок не додан.
Но, вразумите, к чему — душа?
Не глубоко ль негодный
— Как жардиньерка — гамак — кларнет —
В нашем быту — предмет?
В городе Гаммельне — отпиши —
Ни одного кларнета.
В городе Гаммельне — ни души.
Но уж телá за это!
Плотные, прочные. Бык, коль дюж,
Дюжины стоит душ.
А приосанятся — георгин,
Ниц! преклонись, Георгий!
Города Гаммельна гражданин, —
Это выходит гордо.
Не забывай, школяры: «Узреть
Гаммельн — и умереть!»
Juri, и Rührei, и Rühr uns nicht
Аn[8] (в словаре: не тронь нас!) —
Смесь. А глаза почему у них
В землю? Во-первых — скромность,
И… бережливость: воззрился — ан
Пуговица к штанам!
Здесь остановка читатель. — Лжешь,
Автор! Очки втираешь!
В сем Эльдорадо когда ж и кто ж
Пуговицы теряет?
— Нищие. Те, что от грязи сгнив,
В спальни заносят тиф, —
Пришлые. Скоропечатня бед,
Счастья бесплатный номер.
В Гаммельне собственных нищих нет.
Был, было, раз — да помер.
Тощее ж тело вдали от тел
Сытых зарыть велел
Пастор, — и правильно: не простак
Пастор, — не воем «осанна!»
Сытые тощему не простят
Ни лоскута, ни штанной
Пуговицы, чтобы знал-де всяк:
Пуговка — не пустяк!
(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)
8
Juri — судья, Rührei — яичница-болтунья, национальное блюдо; Rühr uns nicht an — не дотрагивайтесь до нас (нем.).