Владимир БУРКАТ
Ветер истории
То ли косвенно, то ли прямоРод веду я из тьмы времёнОт Давида и Авраама,А отца зовут Соломон.
Из-под стен ИерусалимаПращур мой покидал страну,Чтобы от легионов РимаУберечь детей и жену.
То-то ржали солдаты ТитаИ плевались через плечо,Если предок мой на ивритеКрыл их матом. А чем ещё?..
А потом, не в шелка одеты,Часто битые по лицу,Мои прадеды жили в геттоИ жевали свою мацу.
Запираясь в подвале домаИ скрываясь на чердаках,Чудом выжили при погромахИ детей спасли на руках.
А в войну, соседи сказали,Неодетыми, на ветру,Деда с бабушкой расстрелялиВ нашем местном Бабьем Яру.
Был в степи я, в пустыне, в море,На семи был продут ветрах,Но как дует ветер Истории,Я не чувствовал, вертопрах.
Лишь порою от лиц еврейских,На которых морщин не счесть,Вдруг повеет чем-то библейским.Может быть, это он и есть?
Связь времён
Я руку протяну отцу,А тот протянет руку деду,Тот прадеду, а тот к лицуТого, кто мне совсем неведом.
Поймать пытаясь связь времён,Склонюсь со страстью неофитнойНад тёмной пропастью имён,Дна у которой мне не видно.
Там есть расстрелянные в лоб,Там есть убитые в погромахИ просто загнанные в гробСудьбой, жестокой, как саркома.
Там есть улыбки и цветы,Ремёсел много и умений,И дивной женской красоты,И противоположных мнений.
Я разгадать их не берусь,Но, вдруг устав в борьбе с собою,Из глубины ловлю «Не трусь!Мы все с тобой на поле боя!»
Пускай их время истекло,Но часто чувствую плечамиОт них идущее теплоИнфранездешними лучами.
И мне б суметь – рука к рукеЖизнь передать как эстафету,Как чувство, сжатое в строке,Поэт передаёт поэту.
Dead sea
Оно мертво. Мертвее не бывает.Не плещется солёная волна,И теплоход нигде не завывает,Лишь соль и камни на ладони дна.
Как поплавок, моё лежало тело,С водой затеяв бесполезный спор,И вечность снисходительно гляделаНа наши игры с иорданских гор.
Афро-Азиатский разлом
Ты помнишь – мы идём по дну разлома,Бредём почти по донышку земли,В немыслимой дали от всех и дома,И ноги наши в вековой пыли.
На склоне справа – домик бедуинов,К шесту привязан бедуинский конь,И солнцем обезвоженная глинаСтупни нам обжигает, как огонь.
Кто брёл до нас по этой каменистойТропе, ведущей не поймёшь куда?Быть может, Павел, тёмен и неистов,Глаголом покоряя города?
А до него племён живые рекиТекли покорно из конца в конец,Измученные жаждой человекиС детьми и жёнами под блеянье овец…
Из глаз моих, сужаясь в перспективе,Разлом уходит, превращаясь в щель,И я ему не то чтобы противен,Но чужд, как в амфору случайно вползший червь.
Похоже, здесь одно из русел Леты,А пыль – осадок высушенных слёз,И эхо – это отзвуки ответовНа миллионами повторенный вопрос,
Терзавший каждого, кто грешен и безгрешен,От первых слов до выпавших седин:Откуда мы и камо мы грядеши,И я, и ты, и этот бедуин.
Как мало изменился мир!
Быть или не быть?
Как мало изменился мир!И драмы те же и заботы.Да, если б нынче жил Шекспир,Он не скучал бы без работы.
Задень соседа невзначай,И в нём тотчас проснётся Яго,А утром с Лиром пил я чай,Детьми обманутым беднягой.
Отеллы душат Дездемон,Не столь руками, сколько бытом,Фальстаф не удивит умом,Но пьян, как прежде, и упитан.
Нет, мной и Гамлет не забыт,Но не встречал, такая жалость, —Ведь нынче каждый хочет «быть»,А чтоб «не быть» другим досталось.
Николай БУТЕНКО
Мои стихи
Мои стихи – мои грехи.Мои стихи – мои дорогиИ песни завтрашней штрихи,И жизни прожитой итоги.
Мои стихи – мои дела.Мои стихи – мечты и грёзы,И сад вишнёвый у села,И в поле белые берёзы.
Мои стихи – моя любовь.Мои стихи – печаль разлуки,И колыбель нежнейших слов,И мамы ласковые руки.
Мои стихи – друзей союз.Мои стихи – призыв набата,И музыка волшебных Муз,И долг, и мужество солдата.