Как указано выше, Сниткин сотрудничал в «Искре» с конца 1859 г., т. е. очень недолго. Но редакция «Искры» ценила поэта и напечатала целый ряд его вещей и после его смерти, в 1861–1862 гг. В примечании к его «Антологическим стихотворениям» «Искра» сообщала: «Читателям нашим известно, что под псевдонимом Амоса Шишкина писал А. П. Сниткин, писатель с замечательным сатирическим дарованием, в прошлом году умерший»[186]. «Особенность его юмора, — писал Н. Курочкин, — состояла в неожиданности оборотов, в комических сближениях и в бойкости и веселости изложения»[187].
423–426. АНТОЛОГИЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
1. НЕПОНЯТЫЙ ВОПРОС
Скажи мне, подруга, не сам ли Зевес,
Спустившись на облаке светлом с небес,
В блаженстве со смертной три ночи провел
И дочку такую на свет произвел?
С обидной насмешкой глядя на меня,
Наивно сказала подруга моя:
«Какой тут Зевес и какая тут ночь!
Я просто военного писаря дочь».
2. ПОДРАЖАНИЕ XIV ИДИЛЛИИ БИОНА
Звезда прелестная Венеры нежно-страстной!
Пока Диана лик скрывает свой прекрасный
За ближней рощею — молю тебя: свети,
Чтоб было через лес мне не темно идти.
Покинул я свой дом не для трудов опасных,
И в сердце не таю я замыслов ужасных.
Нет, мне назначила лесничего жена
Свиданье тайное в лесу. Теперь она
Давно, я думаю, супруга напоила.
Так некогда и ты Вулкана проводила.
3. НАШЕ ВРЕМЯ
Увы, давно прошли счастливые те годы,
Когда, послушные лишь голосу природы,
Народы мирно жизнь среди полей вели
И реки не водой, а нектаром текли;
Когда за смертными Юпитер увивался
И Бахус замертво с людями напивался;
Когда не привлекал Венеру денег звон
И неподкупен был прекрасный Аполлон;
Когда с Фемидою в согласьи судьи жили
И правдой правому, а злому злом платили;
Когда сам грозный Зевс преступников карал
И только лишь один Меркурий плутовал;
Когда… Но для чего нам попусту роптать?
Чем век наш не хорош? Чего еще желать?
Хоть нравы-то у нас теперь не слишком чисты,
Хоть денег за труды не платят журналисты,
Хоть Аполлон порой несет такую дичь,
Которой ни богам, ни смертным не постичь,—
Да гласность грозная повсюду процветает
И за делами всех бессонно наблюдает…
4. ПОЕЗДКА В ПАРГОЛОВО
Забыв поэзию, людей и всё на свете,
Я ехал с милою в извозчичьей карете,
Спеша под кровлею крестьянской отдохнуть
И в тишине ночной в восторгах утонуть.
То было первое блаженное свиданье:
Красавица, склонясь на страстное желанье,
Решилася тайком покинуть отчий дом,
Чтоб сутки провести с любовником вдвоем.
(Кто любит истинно, в том безгранична вера!)
Для смелости с собой мы взяли редерера,
Бутылку коньяку, наливок двух сортов
И вкусных 35 с грибами пирожков.
(К несчастью, одарен я страшным аппетитом,
А поцелуями, увы! нельзя быть сытым.)
Но вот приехали. С улыбкой на лице
Встречает толстая нас баба на крыльце
И в комнату ведет, где, пар густой пуская,
Сердито самовар ворчит, на нас пеняя…
…………………………………
…………………………………
Остались мы одни. Обвив меня руками,
Подруга милая впилась в меня устами.
И этот поцелуй так много говорил,
Что понял я его и — свечку погасил…
427–429. ЭЛЕГИИ
1. ВОСПОМИНАНИЕ
Когда в ночной тиши я вспомню вдруг о ней,
Как с ней ложились мы вдвоем на это лоно,—
То плачу я тогда, как плакал иудей,
Влекомый в дальний плен от стен родных Сиона.
Не жаль мне капитал, который я убил
На шляпы, на цветы, на шелковые платья;
Не жаль мне ничего, что ей я подарил
За жаркий поцелуй, за страстные объятья;
Я не сержусь за то, что мне ты предпочла
Улана с длинными, пушистыми усами…
Но, от меня бежав, зачем ты унесла
Шкатулку с деньгами и ценными вещами!