— Приятно познакомиться, — выдавил Фридрих сквозь шум в голове.
Алан молчал, сведя брови в знакомой страдальческой гримасе.
— Как ты вообще, папочка, поправляешься? — сладко улыбнулся Герберт и взял Алана за вторую руку.
Тот вырвался.
— Не придуривайся, — нахмурился отец.
— Я… мне душно, я выйду, — пробормотал Фридрих и затравленно посмотрел на отца.
Отец кивнул, сжав губы.
В коридоре Фридрих со стоном прислонился к стене, пытаясь решить, как теперь быть.
— Переволновался? — глумливо произнес голос брата за его спиной.
— Ты! — взъярился Фридрих, хватая его за грудки. — Какого ты все это устроил?!
— Придержи коней, — холодно улыбнулся Герберт. — И не ссы, все под контролем.
— Под контролем? А если он скажет о нас отцу?
— И что? А я скажу, что он сам ко мне лез.
— А что… он лез? — Фридрих отпустил его, остывая.
— Да постоянно, — ухмыльнулся Герберт. — Лез и лез, пидор проклятый.
— Правда, что ли? — нахмурился Фридрих.
Герберт скривил губы:
— Ты мне не веришь?
— Верю… — нерешительно ответил Фридрих и почувствовал, как отпускает его накативший ужас перед сотворенным ими этой ночью. Он посмотрел на брата. Чертов извращенец лез к нему, когда Герберт был совсем мелким, наверно. — Вот же сука, — сказал Фридрих зло, — мало мы ему вломили.
— Ничего, — ухмыльнулся Герберт. — Найдется еще, кому вломить.
***
Фотка получилась вполне четкая, стоящий раком Алан и пристроившийся сзади Фридрих, с закрытыми глазами и напряженным лицом, как будто кончает. Точно, Фридрих спускал же как раз, когда Герберт сфотографировал. Он повертел в руках телефон, чувствуя, как у него встает. Повозился, устраивая куртку на коленях, они почти приехали уже, и прижался бедром к ноге брата. Тот отодвинулся через некоторое время, не переставая пялиться в окно. Отец с Аланом сидели впереди.
— Зацени, — Герберт сунул ему под нос телефон. — Какая жопа.
— Ты охуел, — выдохнул Фридрих тихо, чтобы отец не слышал. — Вдруг узнают… Зачем…
— Не узнают, — горячо зашептал ему Герберт куда-то в шею. — А если и узнают — тебе ничего не будет, а вот его посадят. Мозги включи, ты ж несовершеннолетний, а он взрослый. Ему двадцать два уже. Знаешь, что с такими в тюрьме делают…
Эта их тайна, одна на двоих, была столь восхитительна, что у Герберта прихватило живот. Фридрих треснул его по ноге, отталкивая, они завозились, а потом Герберту удалось прижать руку брата к своему паху. И это было почти так же приятно, как засаживать Алану в жопу.
— А кайфово в госпитале было, — неловко засмеялся Герберт.
— Ага, и мне понравилось, — Фридрих отдернул руку и брезгливо на нее посмотрел.
Алан как-то съежился на переднем сидении:
— Людвиг, мне плохо. Останови, пожалуйста.
Машина резко затормозила, и Алан тут же выскочил наружу.
— Может, он беременный, — серьезно сказал Герберт. — У нас с Фридрихом скоро еще братик будет.
— Или сестра, — поддержал Фридрих.
— Немедленно прекратите, — процедил отец и вышел из машины, прихватив с собой ключи.
— Вот так всегда, носится со своим пидором, — пожал плечами Герберт. — А на нас плевать.
— Где он его выцепил, интересно, — задумчиво протянул Фридрих.
— Да на сайте пидорском. Между прочим, эта блядь до сих пор ебарей там ищет.
— Пиздишь, откуда ты знаешь.
— Да он мне сам фотку свою прислал, в одних труселях, еще и в нашей ванной, а я ему фотку препода, тоже пидора, — Герберт опять придвинулся к брату, и тот вцепился в его плечи. — Поклянись, что никому не расскажешь.
— Клянусь, не скажу. А откуда ты знаешь, ну, про препода?
— Да что там знать, по нему все видно.
Он замолчал, заметив возвращающихся из ближайшего магазинчика Алана и отца.
— За презиками ходили, — тихо сказал Фридрих.
— Точно, я ж весь запас у них спер, — прошептал Герберт. — В спальне нашел, специальные, для жопоебли, — он посмотрел на Фридриха и заржал: — Да че ты краснеешь, как макака.
— Сам ты макакина жопа, — Фридрих наступил ему на ногу, и они опять начали драться. Не всерьез, конечно, разве можно такого классного брата всерьез бить.
Как только Герберт узнал, что Фридрих будет жить с ними, он сразу начал ждать его и все время думал — какой его брат? Похож на него или больше на отца? А может, вообще похож на пидора или на мамочку? Герберт видел только его детские фото, у него целый альбом был. Когда они переехали в этот дом, альбом случайно нашелся среди старого их барахла, и Герберт утащил его к себе в комнату. Он часто представлял себе брата, почему, интересно, мамаша выбрала именно Фридриха? Тот был как девчонка? Но Герберт зря опасался, как выяснилось. Братишка был такой же высокий, как и он сам, а лицом походил на отца, только без этой пидарской аккуратности. И пахло от него не духами, а потом, ну, если подмышку понюхать.
— Угадаешь, какого цвета наш дом? — он протянул Фридриху один наушник.
— Розовый, — заржал брат, и они вместе запели “мусорный дым”.
Отец тут же включил радио на полную громкость.
— Зеленый, цвета высранной мяты, — заорал Герберт на ухо Фридриху через два квартала. — Вот же наш дом, приехали. Погнали, покажу тебе все.
Он сразу притащил братишку в свою комнату, закинул одежду со стульев в шкаф и запер дверь.
— Это чтобы тот не лез? — понимающе спросил Фридрих.
— А… да, чтоб не лез. Да он теперь не полезет, — Герберт скинул на комп ту фотку из госпиталя. — Мы же ему устроим, да?
— Пизды вломим, — с готовностью поддержал брат.
— Есть идея получше, — он перешел на шепот почему-то. — Сделаем его своим анальным рабом.
— Как?..
— Я в интернете читал, ну, будем трахать, как приспичит, а когда не трахать — в жопу всякое вставлять, чтобы не сжималась. Вот хоть шахматы можно.
— Отец заметит, — с сожалением вздохнул Фридрих.
— Точно, — Герберт поправил напряженный член, чтобы трусы не давили. Вот так всегда, только подумаешь про рабов, и готово. — А давай порнуху позырим, как телок по сиськам лупят, хочешь?
— А у тебя есть, как просто ебут, — оживился Фридрих.
— У меня все есть, — Герберт уже хотел было предложить вздрочнуть на брудершафт, но тут отец позвал их обедать.
***
За ужином папочка решил вдруг вспомнить о родительском долге и всю дорогу парил Фридриха расспросами про учебу и “кем он собирается стать”. Фридрих тяжело вздыхал, не зная, что ответить на дурацкие вопросы, и разглядывал исподтишка Алана, выискивая в нем черты пидарасятины и порока. Тот старательно прикидывался порядочным — подавал еду на стол, убирал тарелки и вообще вел себя то ли как прислуга, то ли как натуральная баба. Непонятно. Фридрих рассказал отцу, что учится хорошо, любит математику, химию и физкультуру, а станет в будущем бизнесменом и заработает миллионы.