- А Вы…
- Боюсь, что никому её уже не удастся узнать, – перебил меня он. Задумчиво глядя в окно он словно заново прокручивал историю в голове в поисках затерявшейся истины. – Я бы не хотел, что бы кто-то даже пытался сделать это. Мне удалось найти то, чего я не должен был находить и увидеть то, чего не должен был видеть. Какое-то время я думал, что Гуно может стать моим другом, но я был слеп. Слеп, как слепы дети, не видящие последствий своих поступков. Когда в детстве ты решаешь заляпать грязью чье-то постиранное белье, тебе кажется что это безумно весело. Ты еще не знаешь, какие эмоции испытают его хозяева, когда увидят, во что оно превратилось. Не знаешь и что рано или поздно тебе за это прилетит. Так же само и я не знал, к чему меня может привести мой интерес. Общение с внеземными духами и древними богами может быть очень интересным, но непредсказуемо опасным и в конце, вполне вероятно, погубит.
- Вы считаете, Гуно был духом или древним богом?
- А по-Вашему он похож хоть на одно земное существо?
Мы остановились на станции. Люди за окном мельтешили, покидая вагоны и наоборот погружаясь в новоприбывший поезд. Удивительно, что еще два места в нашем купе до сих пор оставались свободными и даже здесь в Ньюкасле эти места никто не занимал.
- А как давно эта история с Вами произошла? – спросил я, напугав своего попутчика неожиданным вопросом.
- Ох, был я тогда моложе, конечно же. Это сейчас я на старика похож, весь в морщинах, седой практически полностью. А тогда еще мог бегать по всему городу, искать приключений на свой зад. Лет 5 думаю, прошло.
- Не говорите про свой возраст, Вы прекрасно выглядите. Никаких морщин, идеальная фигура – да чтоб все так выглядели в старости! – сказал я в надежде, что моё желание обязательно материализуется.
- Ну ладно. Ваша правда.
Двери нашего вагона захлопнулись и поезд, снявшись с тормоза, тронулся с заснеженной станции. Похоже, что снега в этом регионе шли обильнее и чаще. Не смотря на конец февраля, крыши домов до сих пор оставались белыми, создавая впечатление пряников покрытых глазурью. Незнакомый мне пряничный город уносился прочь.
- Расскажите о себе, Йен, – обратился ко мне Бэнджамин. – Как вы решили стать писателем?
- О, у меня как раз имеется об этом история!
- Мне скоро выходить…
- Она не долгая, я постараюсь успеть.
- Ну, только если она не закончится, как это было у меня с Артуром Фон Реймсом. Надеюсь не все писатели такие, - он покрутил пальцем у виска и рассмеялся.
- Нет, конечно. Эта история произошла со мной еще до переезда в Лондон два года назад, в 65-ом. Примерно спустя месяц после моей поездки в Шеффилд…
Рождественская история
Ветер за окном срывался на свист и, то и дело, просачивался сквозь старую оконную раму, пробирая меня декабрьским морозом. В моей комнате, располагающейся на втором этаже дома, доставшегося мне от родителей, было особенно холодно. Я всячески пытался нагреть ее, но тепло от камина никак не доходило до письменного стола у окна и полностью угасало всего в метре от него. Из-за этого мне часто приходилось подходить ближе к огню, чтобы согреть заледеневшие от холода пальцы. Практически так же часто мне приходилось только бегать в туалет. Вероятно, сквозняком я застудил себе почки…
А может проблема была вовсе не в этом, но известно это станет, только обратившись к врачу. Доктор Лунд определенно нашел бы, как мне помочь, но в преддверии Рождества он всегда находился в отъездах, предпочитая не работать в дни, которые принято проводить с семьей. Семьи, к слову, у него не было.
Сегодня ночью выпал снег. На лопату он ложился не плохо, но по весу был достаточно мокрым. Убирать его выдалось занятием не из приятных, и по времени заняло в два раза больше обычного. Откидав приличный сугроб от порога до ворот, я поставил лопату в предбаннике и вошел в дом. Скинув с себя пальто и ботинки, я понял, что изрядно отморозил ноги и нуждаюсь в теплых шерстяных носках. Помнится, в отцовском шкафу было несколько пар таких.
Я пересек широкий коридор и вошел в еще недавно родительскую спальню. Теперь эта комната приходилась мне шкафом, или даже сараем, куда обычно люди сносят все ненужные им больше вещи. На самом деле, так делают далеко не многие. Хозяева этой комнаты так бы никогда не поступили, будь они живы. Это просто я пытаюсь избавиться от пустующего пространства, каждый раз напоминающего мне о том дне. Хочу вытеснить всю боль и тоску, что возникает при виде пыльного подоконника и идеально ровно застеленной кровати, на которой уже больше никто не спит.