- Смотри за ним, я к остальным! – сказал незнакомец, помогая мне подняться на ноги, прежде чем скрыться в снежной буре.
Я подобрал лежащую передо мной винтовку и наставил на, ворочавшегося на спине и изо всех сил прижимавшего руку, чумного доктора. В голове не укладывалось все происходящее со мной. Я смотрел на капли крови, упавшие на снег при укусе и не думал ни о чем. Мысли и чувства перестали существовать для меня в этот момент, и я, словно обледеневшая статуя, замер на какое-то время. Я бы стоял так еще долго, если бы не два громких выстрела, выведших меня из ступора. В такую погоду звук распространялся не далеко и был довольно плотным. А вблизи выстрелы казались особенно громкими.
Незнакомец вновь подошел к Лахесису и взяв того за укушенную руку потащил по снегу в направлении автобуса. Спустя пару секунд я наконец-то решился опустить винтовку и помочь тому тащить. Незнакомец выглядел как местный егерь, одетый в теплую дубленку, меховую шапку и высокие меховые сапоги. Он обладал широким лицом и густыми бровями, которые сейчас были сильно насуплены.
Подтащив раненого бандита к автобусу, я понял, почему тот выглядел таким озлобленным. Один из его питомцев лежал на дороге в луже крови. В паре метров от него в луже крови лежал невысокий чумной доктор.
- Этот подонок убил Торна, и мне пришлось ответить ему тем же, – объяснил мне печально незнакомец. – Повезло ему, что у меня только два дула, а не десять.
Пассажиры автобуса оказывали первую помощь нетрезвому спасителю, перевязывая его пробитую руку шарфом, любезно предоставленным Норманом. Мама мальчика мило общалась с Адэттой Харпл, обе смеялись и очевидно уже забыли свои обиды. Похоже, общая беда сближает и делает людей более открытыми… Даже конченых мерзавцев она превращает в людей.
Рональд с водителем связали Клото и теперь начали проделывать то же самое с Лахесисом. Забрав отобранные вещи, народ весело галдел и смеялся, усаживаясь по своим местам. Никто даже не стал снимать с этих бандитов маски, решив, не теряя времени, продолжить затянувшуюся поездку. К тому же, какое удовольствие предоставляется полиции! Единственный вопрос, который всё это время меня тревожил: «Как этот егерь нас нашел, и откуда у него волки?».
- Это не волки, дружище. Это Чехословацкая волчья собака – искусственно выведенная пару лет назад порода, как раз для таких ситуаций. Смесь волка и немецкой овчарки для участия в войсковых спецоперациях, в поисково-спасательной службе, а так же для охоты. Очень мужественные и сильные собаки. Привез этих двух красавцев из Чехословакии. Эх… Жаль Торна, – он посмотрел на небо и я заметил как уголки его глаз намокли.
- Спасибо Вам, за то, что пришли нам на помощь. Если бы не Вы, я бы сейчас тут не стоял. Как Вы нашли нас? – спросил я.
- А я здесь не далеко живу, вышел снег убрать, пока его много не намело, и услышал выстрел…
Я понимающе кивнул и приобнял того за плечо, чтобы хоть немного утешить. Его красавцы спасли мне жизнь, а я наивно принял их за волков.
Только сидя в автобусе и объезжая пустующий белый фургон, я окинул егеря взглядом и задумался. Могли ли эти бандиты оказаться настоящими Мойрами? Ведь Атропос оборвал одну жизнь, прежде чем отдать свою. Клото сохранил жизнь раненому, а Лахесис давал право выбора и был честен. В этот момент меня посетила другая не менее удручающая мысль. А был ли с ними четвертым водитель, или это был кто-то из них? А если водитель сбежал, найдет ли его полиция?
Незнакомец остался дожидаться полиции и наблюдал за связанными бандитами, сидя на краю кузова белого фургона. Вскоре наш автобус проехал указатель Рэтби и мы въехали в уютный заснеженный городок, прямо за которым находился поворот на долгожданную трассу. В считанные минуты мы пересекли этот населенный пункт и вывернули на дорогу в сторону Шеффилда. Напряженная тишина, что длилась с самого нападения бандитов, прервалась нервным смехом и обсуждением нашего общего приключения. Нас постепенно начинало отпускать. Все вокруг радовались, что оказались в компании друг друга, и я еще никогда не чувствовал себя так комфортно в общественном транспорте. И, наверное, уже вряд ли когда-то почувствую. По крайней мере, я надеюсь, для этого мне никогда больше не придется переживать подобное.