колкими. Особое значение имеют те случаи вариации средних согласных,
к(огдо конечньш неуларньш слог образует в обоих рифмах олинаковьж суффикс (тип: ударн. гласи. ] х + суфф.:
ударн. гласн.(учсуфф.. Например, для женских рифм-паперть: скатерть, зайчик; мальчик, забудешь: любишь, обнимешь: опрокинешь; для дактилическихмолится: клонится, карлнки: сухарики, Троиць: околицы, вскинула: осьтала. Такие неточные суффиксальньке рифмь характерны для русской народной песни, где они часто являются, как невольное следствие более или менее последовательного ритмикосинтаксического параллелизма; например: "Вы молодчики молоденыие, вы дружки мои хорощенькие"... или "Мужики то старые, мужики то богатьяе, муж.ики посадские"... Влияние I народной песни чувствуется и у Блока во многих случаях употребления неточной суффиксальной рифмы, особенно дактилической:
Мальчики да девочки Свечечки да вербочки
. Понесли домой. Огонечки теплятся, Прохожие крестятся, И пахнет весной...
Гораздо более сильное разрушение точной рифмья мы имеем в тех случаях, где затронут гласньш элемент кон, цовки. Так-в различных примерах неравносложных рифм с отсеченной конечной гласной-неиедомо: следом, открьтое; размытьт, инее: синей, очи:
ночь; или с вьшодением средней глас нон- (иногда среднего слога оснсженный:
безнадежньш, важный: скваинь, лучика:
мученика, изламьшающий: падающим. При т. н. "консонансе" затронута самая твердьтя точной рифмы-ударньт слогсолнце: сердце (одна из любимых рифм Блока в эпоху "Снежной маски", дают:
лед; и здесь нередко мь имеем дело с неполной суффиксальной рифмой народ ного склада-гармоника: лютиьм, пр"рсвистом: шелестом, комнатке-житягаНо, Наконец, отметим несколько примере неравпоударной рифмь - почьи: форг точки, подворотни: оборогоня (II, ДМ? повязка лежит еще: а змеином логовище (кк, к3к; что душу отняла мою: что о тебе, тебе пою (II, 222; спалена моя степь, трава свалена: и кого целовал- не моя вина (III, к08.
После стихов кк книги Блока процесс декаионизации точной рифмь идет уже более смело и сознательно. Мы указь!вали вьние на т. н. "рифмоидь" в разговорном стихе жхматовой, где стремление притушить назойливые звучные рифмы совершенно понятно, у кузмина и многих других. Сам Блок в стихотворениях III тома возвращается, как и в области метрики, к более каноничньт и консервативном формпм стихи. Но освобождение от традиционной нормы и здссь совершилось именно в творчестве Блока. Такие революционеры формь, кик Маяковский и другие фушуристы, конечно, развивали этот принцип более последовательно; в чистносши у Маяковского особое значение приобретают неравноудариые рифмы, составленные из двух слов с самостоятельньми ударениями-прием, который у Влока только в зачатке (сюда мы могли 6ы отнести некоторые составные рифмы. фонетически не вполне точные; напр. у Брюсова "что ведомо было одним нам". "встречаю приветственным гимном", у Блока: "эта странница, верно, не рада нам:... "божественным ладаном" и особенно "лежит еще": "логовище". Но в остальном классификация неточной рифмь у Маяковского отметит теже. основные категории, которые Мы нашли у Блока, и притом-не единичными случаями, а как последовательно проведенный стилистический прием (во II книге- до 90 примеров.
когда появилась поэма "Двенадцать", некоторые критики указывали, на то, что Блок становится здесь учеником Маяковского, очевидно-в фактуре стиха и в употреблении рифмы. Эти указания, как явствует из предыдущего, совершенно несправедливы. Своеобразная художествениая сила поэмы Блока, не имеющей в этом отношении ничего равного в русской поэзии, заключается в создании впечатления грандиозного неразрешенного диссонанса, как, в современной музыке. На первом месте-ука . занный выше диссонанс в самом тематическом содержании-взлеты восторга, упоение разливом бунтарскйй стихии
{"пальнемко пулей н святую русь!" и безнадежная тоска, господствующая над всеми взлетами чувства. Рядом с этим- кричащие противоречия в выборе словарного материала: в иррациональный, метафорический стиль современного поэта романтика врываются неканонизованные, как 6ы еще не обработанные в художественном отношении элементы грубой повседневной речи, словесные обороты фабричной частушки и нового революционного языка. Накоиец,-решительное разрушение привычно гармонического и симметричного строения русского классического стиха: ритмическая свобода звуковых рядов, построенных по чисто тоническому принципу, меняющихся по числу ударений и по характеру стихового окончания; в связи с этим- деформация обычной строфы из четырех стихов с перекрестными рифмами в более свободные и изменчивые строфические образования и деканонизация точной рифмы со всем разнообразием своих приемов. Все эти элементы диссонанса, возведенного в главенствующий художественный принцип, были уже в творчестве самого Влока: расширение поэтического словаря "неканоничмым" .материалом-в цыганских и "реалисгпических" стихах ккк тома, деканонизация старых метрических норм и точной рифмы-во II книге, в особенности в
отделах "Пузыри Земли" и "Снежная Маска", где многое предвосхищиет поэму
"Двенадцать". ь этом смысле ьлок отнюдь не ученик, а скорее - учнтель футуристов.
УШ.
Поэма "Двенадцать" является лишь наиболее последовательным выражением той романтической стихии в творчестве Блока и его современников, которая .сделала из символизма критическую, революционную эпоху в развитии русской поэзии. Романтизм ищет безусловного в жизни; сознавая бесконечность души человеческой, он обращается к Ясизни с бесконечньм требованием и отрицает ее конечнье, ограниченные, несовершеннье формь!, не удовлетворяющие его "духовного максимализма". как художественное направление, романтизм ощущает литературную традицию тяжелой условностью, в художественной норме видит ограничение творческой свободь; он устремляется к разрушению отстоявшихся, канонизованньх, условньх художественных форм во имя идеала новой формы, безусловной, абсолютной;
и даже слово в этом отношении для него-не столько законньш материал для поэтического мастерства, сколько преграда для поэта, которьж хотел 6ы "сказаться без слова". Этот динамизм художественного и жизнеиного устремления, разрушающий затвердевшие грани искусства и культуры, расплавляющий неподвижнью жизненнье ценности. как остьтшую лаву первоначально сиобод ного, индивидуального и творческого порыва, сам поэт в последние годь своей жизни любил назьвать "духом музыки" и в романтическом искусстве начала XIX в. видел исторически к нам наиболее близкое проявление этого духа (в оставшейся ненапечатанной статье о романтизме. Изучение поэтического стиля (иррациональная метафора, противоречащая вещественнологическому смысжу слов и даже самой фактурь сщиха (реформация, классического русского сцай(@н% сложсния обнаруживает в этом опдюЯ шсмии тежс основные устремжсмиЩ торьяе открылись нам раньше в фак(ЭДй внутреннего развития поэта, его духов ? ном максимализме, его трагическом разрьве между "идеалом Мадонны" и "идеалом Содомским". какова бь ни была наша личная оценка романтического максимализма, как жизненнорелигиозного и как художественного факта, мы не можем забыть исключительного значения поэзии Блока и его явления среди нас. Б песнях Блокаромангпическая стихия русской поэзии и русской жизни достигла вершины своего развития, и "дух музыки", о котором говорил поэт, явился в самом совершенном своем обнаружении.