Вечером
Вечером, словно старец
Вышедший на прогулку,
Спину я прислоняю
К стенам, нагретым за день.
Важно, чтоб в мире этом,
В крошечном закоулке,
Жители не узнали,
Что к новостям я жаден.
Все же о них спрошу я
Лишь у властей деревни:
Иначе я услышу
То, чего знать не надо.
Птицы давно вернулись
К добрым своим деревьям
Двери мои закрыты,
И зажжена лампада.
767 г.
Ночью
Роса опадает, и небо высоко,
Осенние воды чисты.
В пустынных горах, в одиночестве, ночью,
Страшится душа темноты.
А парусник тоже один на причале -
Там еле горят огоньки.
Удары вальков я с трудом различаю,
Настолько они далеки.
Вторично цветут для меня хризантемы,
Слабею я день ото дня.
И дикие гуси письма не приносят -
Они не жалеют меня.
На звезды гляжу, опираясь на посох,
Дорога моя далека.
И, кажется, тянется прямо к столице
Серебряная река.
766-767 гг.
Мне снится днем...
Стосковавшись
По родному краю,
Забываюсь я
Тяжелым сном...
Я не только ночью
Засыпаю -
Сплю теперь я
Даже ясным днем.
От цветенья персиков,
От зноя
Старые глаза мои
Хмельны.
Солнце
Пламенеет над землею -
А меня
Уже уносят сны.
Снится мне,
Что жизнь иною стала,
К дому нет тропы -
Куда ни глянь.
Торжествуют тигры
И шакалы,
Ордами штурмуя
Чжунъюань.
А проснувшись,
Думаю в тревоге:
Как войну бы
Кончить в этот год
И убрать
Чиновников с дороги,
Грабящих
Измученный народ.
767 г.
Сокол с широко раскрытым клювом
Печальна участь
Сокола больного -
Он одинок
И презираем всеми.
На дереве,
У берега речного,
Он укрывается
В ночное время.
А днем сидит
В тени зеленой кроны,
Как бы готовый
Броситься с размаха.
Его увидев,
Гуси и вороны
Напрасно
В сторону летят от страха.
Где гордый облик
Старого героя,
Когда с врагом
Сражался он на воле?
Так поредели перья,
Что порою
На них немыслимо
Смотреть без боли.
И с каждым днем
Его слабеют силы -
Теперь и коршун
Может спорить с ними.
А раньше
В облаках его носило
Высоко -
Над орлами молодыми.
Речные волны
Гневный гонит ветер,
И горы высятся,
Во мгле темнея.
Заснули
Гималайские медведи,
В лесную чащу
Уползают змеи.
О, если б был
Здоров он, как и прежде, -
То камнем бы
Кидался за добычей.
Но болен сокол.
Места нет надежде:
Жить без сраженья -
Не его обычай.
768 г.
Давно на чужбине
Только в дальней дороге
Поймешь ты людские надежды,
Только в странствии долгом
Увидишь страданья народа.
Сам готов посмеяться
Над жалкой своею одеждой -
А уж мелким чиновникам
Любы чужие невзгоды.
Как Ван Цань, я печалюсь,
Покинув родную столицу,
Как Цзя И, удручен я
Народною горькою долей.
Так не стоит, пожалуй,
Рассказывать вам о лисицах, -
Если барсы и тигры
Бесчинствуют нынче на воле.
768 г.
На рассвете отправляюсь из Гунъаня
На городской стене
Ударил сторож
Ночною колотушкой
В час прощанья.
И звездочка
На синеве простора
Померкла, как всегда -
Без опозданья.
Я слышал в поле
Горький плач народа
По тем, кто в битве пал
Во имя долга.
Жизнь человека,
Как весна природы,
Увы, не может в мире
Длиться долго.
Я уплываю в лодке,
И не скоро
Мой путь окончится,
Пройдут недели -
Великая река
Предстанет взору,
Я буду жить там -
Вновь, без ясной цели.
Я оглянусь
На городские стены: