ДЕ
Что бы ты сказал о стихах моих, О любви вдали, о других двоих? Про пещерный храм самых разных дней? О штурвалах дня, о мечте моей? Что бы скрыл, не скрыл, глядя мимо слов? Целовал тень фраз, размышлял, в чём кров, В шаге от полей, в тени от бревна, Ты любил всё в ней, зная я — она. Что бы ты предрёк, прорицатель, путь? Я, как уголёк, тлею, не уснуть. Не понять чужих, не понять себя, За ущельем снов — выдохи тебя. Не лазурь в лазурь, снова гром гремел. Я за гранью бурь, ты понять не смел. Всё глядел в леса: небо, пастухи, Ты прости меня за мои стихи.
Небо цвета сирени, всё в её лепестках
Небо цвета сирени, всё в её лепестках. Я в объятиях тени слишком странною став, Тороплюсь за ворота по сугробам из сна, Провожает кого-то в изумрудах сосна. КрУжит синяя птица над моей головой, Снег метельный струится в чудесах надо мной. Вновь зима бессловесной смотрит белой в поля, Великанами ищут тень разлук тополя. И молчит странный отблеск дубравной зари, Пока в небо взмывают её фонари, Пока трудится солнце над вздохом во тьме, Где торопишься ты окрылённым ко мне.
Я пишу тебе ярко чернилами
Я пишу тебе ярко чернилами, Запятые мгновеньем вращаются. Мои строки выходят любимыми, Уходя, всем тобой возвращаются. Я пишу, за оранжевым — синее; Золотое на небе колышется. Я пишу вся обёрнута инеем, И твой голос сквозь облако слышится. За написанным скроется тайное, Всё малиновкой путь заливается. Над написанным всё неслучайное, И оно навсегда начинается. Кляксы точными бликами маются, Пока снегом поляны наполнятся. Уходя, всё тобой возвращается, Небесами, землёю исполнится.
Верхушки неба голубого
Верхушки неба голубого Качает тополь там, вдали. Стоит у берега родного — Всё ожидает корабли. В его руках точёных — утро И лебединые глаза, А на щеке из перламутра Затихла лунною слеза. И знал бы тополь в одночасье, — Накрывшись ласковым крылом, — Что затаилось рядом счастье, Пока грустит он о своём. Но знает тополь, что с лихвою, Зима рисует скатерть дня; Нырнём в метель мы с головою, В ней не отыщешь ты меня. Всё мчатся тропы вековые, На них, мой тополь, не тужи. Ветвями дивными, большими, Ты лучше небо сторожи! Оно печальное порою, Но радость тоже есть, не скрыть. Тебе держать его главою, А мне лишь на земле — молить.
Ты выдумал меня другой, влюблённой
Ты выдумал меня другой, влюблённой. Снежинки вновь танцуют на губах, А я иду сквозь вихри удивлённой, Любовь твою на зиму променяв. Ты выдумал меня другой, парящей, Как будто я со снегом мотыльком И день вокруг, как птица, говорящий, Труба печная вечным маяком. Ты выдумал меня, смотрящей в тропы, В который раз жду встречи — не с тобой. Неправильно глядишь на дикий тополь, И среди лун всё бродишь сам с собой. Ты выдумал меня другой, внезапной, Как будто я огонь и тотчас лёд, А я иду к полям своим обратно, И тот другой навстречу мне идёт. Ты выдумал меня под небом звёздным, Я среди звёзд бываю и во сне. Ты выдумал меня другою поздно, Об этом рассказала я сосне. И если край заледенелый манит Водою белой, золотом зари, То твоя выдумка меня печально ранит, Как и глаза влюблённые твои.
Мой ветер
Мой ветер исчезает. Мой ветер не летает, Его я — так бывает — Ладонями держу. Мой ветер из сомнений, Из пестроты мгновений, И про тебя иного, Я ветру не скажу. Он дремлющий на крыше, Его совсем неслышно. Он радуется свету, Сопит себе под нос. Луна простой тарелкой, Над дубом верной белки, Под небесами дикой, Задаст ему вопрос. А он в холмах безбрежных, У гор счастливых, нежных, У поля белой вьюги Меня к себе зовёт. И ветер босоногий, Бегущий по дорогам, Меня оберегая, К любимому ведёт.
Стихи
Всегда стихи и крепки, и свободны, Когда взмывают в северную высь. Всем берегам серебряным угодны, Ведь потому, те в небе собрались. Вершины их далёкою лазурью Ступают по зефирным облакам. Не дремлют вихрем сладостные бури: Открытые ладони ветра — к нам. А между строк, ликующих желаньем: Спасти, понять, признаться, написать, Таится свет, окованный страданьем, Стремлением о главном рассказать. Стихи мои — парящие чертоги. Подобные судьбе веретенА. Они проходят словом сквозь пороги, За ними тихо следует весна... Взмывает птицей в горькие вершины И забирает тени моих плеч. Плывут зерцалом скованные льдины, Пытаясь отражения сберечь. Пусть край весны всегда в сердцах томится! Пусть мчится солнце, золотом — собой! Мои стихи останутся на лицах, Вновь начинаясь утром над тобой.