Золотое дерево над рекой
Золотое дерево над рекой, Я хочу остаться с тобой такой, Чтобы цвели верными все сады, И дождями полнились вновь труды. Золотое дерево из чудес, Ты вернулось сотканным от небес. Ты пустило корни в мои ростки И глядишь, торопятся колоски. Ты не ищешь золота в сундуках, Ты удержишь лучшее на руках. И гремишь садами, звеня, И любимым любишь меня.
И у ветра на краю
Я в кругу стою над дымкой, Златовласой невидимкой, Засекреченной порой Тополиною корой. Я в ладонях держу дали, О которых птицы знали, Слаще ласковых полей, Только кроны тополей. Я без моря морем пахну, Я без света мглою чахну, Уносимою в леса, Вижу сердцем чудеса. Смотрю в небо чаровницей, Оставаясь вновь на лицах, И у ветра на краю, Я тебя от бед храню.
Из долин чудес
В облаках мороза, Там, где кружат звёзды, Оседают грёзы Талые с небес. И летят мимозы, И трещат мимозы, Точно вёсен грозы Из долин чудес.
За полями солнце в латах
За полями солнце в латах Тихо шествует куда-то. Нежный занавес из злата, Где я утренней парю. Тянет дуб в свет гор макушку, Ходит по холмам избушка, Из лучей создам игрушку И котёнку подарю. Облака из стаи звёзд, Сотни звонов, мир без гроз, И бежит куда-то небо, Отклоняя мой вопрос. Соловей летает выше, Призрак топчется на крыше, Темнота дыханье слышит: Нежность дремлет среди роз.
Разлетелись мысли, словно фресок кисти
Разлетелись мысли, словно фресок кисти, Окатили зори розовые листья Безымянным светом, тихим, точно ветки. И опять не лето, и опять я в клетке. Рок судьбы печальный, венчанный со мною. Небеса прощально прячутся собою. До сих пор разлука шила нам одежды, Мы же ждали море ангелов надежды. Изумрудный полог леса за полями Сеет тихий голод ворона за нами. Ощущаю мглою крылья за плечами, Освещаю верность лунными свечами. Медный ковш заката укрывает сосны. Ускользнули латы, ускользнули вёсны. Закатилось солнце в розовые листья, Разлетелись мысли, точно фресок кисти.
Твоим счастьем
Точно в воде, а плавать не дано. Вокруг съедают солнце пеликаны, И если утром горы — великаны, Им не понять холодным ничего. Точно в воде ундинною, где явь, Где так взыскательно навеки суматоха Всегда меняет хорошо на плохо, Я торопливо пробираюсь вплавь. Точно в воде — мерилом без дверей. Оконный взор чужой и диковатый. Снимаю, как засовы с сердца, латы, Когда вокруг отсутствие зверей. Когда шумит еловая роса, И пролетает птица перелётной. Когда в фате торопится гроза, Оказываясь ведьмой мимолётной... Плывут сияньем сотканные дни, Оказываясь пеплом или кладом, На перекрёстках, где шаги твои, Метель рисует кружево над садом. Точно в воде, а плавать не дано, Руками сквозь глубины пробираться. Мне жить ундиной, но земною суждено И лишь бы рядом твоим счастьем оставаться.
Дуб
Метель дымила пленом дня, Его заданьем и решеньем, А я бежала в день мишенью, И ветер попадал в меня. Сбивала с ног его прозрачность, Свет лёгкой поступью дичал. Молчала вся его невзрачность, Пока он в спину мне кричал. А птиц обратно уносило, Сносило звонкостью снегов У дуба славного спросила, Как душу спрятать от ветров? И дуб немой, но мне ответил, — Раскрыл объятия свои. Он спас меня покуда ветер Держал вверх волосы мои. Ведь из ствола раскрылись дверцы, В которых свет особый был. И я под звон любви и сердца Шагнула. Дверцы дуб закрыл.
Жизнь любви
Цветочный лик, как зимний плен Историй нежности свиданья; Как пытка ливня расстоянья И безмятежность диких стен. Рассвет ликует тишиной. Такой объятной и суровой. Она меня находит снова, Вновь возвышаясь надо мной. Где утро — новые ростки Над темнотой парят в лазури; Красивы, верны лепестки Лучам бессмертным против бури. Где ивы, чарами река Звучит, колышется из слов. Их держит зимняя рука, Как жизнь любви — мечта цветов.
Пусть весна
Пусть весна наполнит всех собой, И глаза ручьи в себя вберут. Ивы молча дышат над водой, Птицы занебесные поют. Сотканное диво у окна, Полнится капелью под дождём. Мы у чародейного стекла, Всё чрезмерных истин сердцем ждём. Как плывут лукавые поля, Золотом объятые во тьме! Нас целуют небо и земля, Защищая нимбами во сне.
Я изумительная дура
Я изумительная дура, Какой ещё не знает свет. Вновь принимаю за закаты, Ещё непойманный рассвет. Летит жар-птица за столетьем, Собою создана из слов. Догонит свет её бессмертьем Великолепия садов. Судьба калинового утра, Где свиристели нам не лгут, Бежит повсюду перламутром, Пока дубы рядком идут. Там, где луга покрыты снегом, Красой привольно-ледяной. Возникла синей птицей нега, Чтобы лететь весной за мной.