Не записываясь на губах, на векАх
Не записываясь на губах, на векАх, Всё блуждает в отчаянных росчерках. Я врываюсь в рассвет на других каблуках, Забегая вперёд в своих очерках. Не записываясь над холмами, горой Наше солнце из вида теряется. Там, где вместе когда-то над счастьем с тобой, Только эхо лесное меняется. Не записываясь, где-то бродит тень Наших профилей соединённая. Может быть она вечно целует день? Может быть она вечно влюблённая? Не записываясь я гребу одна, Вёсла силой из рук вырываются. По ночам я луною брожу без сна Лишь к утру она вверх возвращаются. Пастухи там, вдали, глядят в свет на лугу, Понимая его над обозами. Я не вижу людей, я сквозь утро бегу, Догоняемая снова грозами. Перекрёстки ручья. Вяжет тропы наш лес, Утро в лапах своих вновь баюкая. Смотрит солнце нам в душу с далёких небес, Возвышаясь лучами над муками.
Мне бы в платье чуть жухлых полей
Мне бы в платье чуть жухлых полей Пересечь все сады твоих глаз. В нежной шляпке лазурных морей Расстелить солнце чудом сейчас. Как ковёр! Как его корабли, Что кормой упираясь в корму, Смотрят тихо в надежды твои, Пряча сладкую небом луну!.. Звонкий лик согревает собой Жёлтый луч босиком по губам... Называла когда-то игрой, Что меж нами... Любовь не предам... Прошепчу заре в Ушко мечты Негасимою лодкой в волне. Я стою на плечах красоты, Каждый миг преподносит дар мне.
Ласковая, милая Зарянка!
Обнимают ветками за плечи, Оплетают вОлнами сердцА, — Тополя, влюблённые навечно В чары дико сладкого лица. На холмы шагнув, всё держат эхо, Чтобы не исчезло, а сбылось. Заяц согревает звёзды мехом — Выловить из речки удалось. Мы бежим. Мечты бегут за нами — Кэрролла Чеширские коты. Любим красоту между мирами, Возрождая чистые листы. Ласковая, милая Зарянка! Ты в ветвях всё прячешься, ответь... Где обитель радуги — беглянки? Мне бы в её чары посмотреть...
Везде туманы, везде осока
Везде туманы, везде осока Ныряет ветер в мой медный локон. Бежит собачка судьбой виляя И догоняя, и догоняя... Пылает чудо в лесах зелёных. Взмывают очи полей влюблённых. Речные чары зерцалом чистым Всё так же быстры, всё так же быстры... Летает небо, звенит, смеётся. Бывает холод, бывает солнце, Бывает юность, навек бывает И догоняет, и догоняет... Меня спросили, опять спросили Неужто были? Здесь звёзды были? Я их в корзинки всё собирала Не забывала, не забывала... Назначат горы меня подругой — Накроют ливни, накроют вьюги И я с корзинкой, по лику ветер, Все звёзды — дети, все звёзды — дети... Мои полёты вновь оставаясь Во мне как в утре чуть-чуть скрываясь На все богатства не променяют И догоняют, и догоняют...
И всё же странной создал землю тот
И всё же странной создал землю тот, Кто в небе облака переодел И вновь трудягой лет подземный крот Натаптывает тростью тропы дел. Кому сказать, застенчиво простят Мою звезду плывущую на бис. Дни взором навсегда озолотят Всё поле из-за ёлковых кулис. Леталый пух, он снежный мотылёк, Целует сад, рожденье грёз и блик. Бежит по крыше солнца поплавок, Нечаянно вдруг вырвавшись из книг. Зовёт гора гремучей словно дом, В котором корни друг за другом в ряд, А мы ступая движемся вдвоём, Миг одевая в солнечный каскад.
Расскажи мне липка веткой по губам
Расскажи мне липка веткой по губам, Отчего гуляет солнце по садам? Тихою рекою колокол молчит?.. И смычковой скрипка, как родной звучит?.. Расскажи берёзка, леса письма где? Неужели прячет — буковки в воде? Оттого скрываясь снегом вековым Лес, как поле это, свет зовёт своим... Затуманит взоры поле без конца. Что-то ищут горы в тени от лица И плывёт осинка трепетом дрожа, Звёзды воскрешая на спине ежа. Я с тобой другая, дикая на вид. Ёлка ледяная на двоих глядит... Леденцовым солнце пляшет на снегу В отраженьях сладких я к тебе бегу...
Пусть под снегом малина, но клад
Пусть под снегом малина, но клад, Клад такой, что сильнее монет. И любой поцелуй утра рад, Когда солнце впускает свой свет. Капюшон не скрывает лица, Я кормлю самых разных ворон, И спускаясь метельной с крыльца, Всё любуясь на наш снежный дом. Распускается роза звездой, Очень алой, строптивой, как я. И шипами, их сладкой грозой, пОлны небо её и земля. Пусть под снегом и тополь, как клад! Он собой выпрямляется — знать, До него вновь лучи долетят, Чтобы щёки мои целовать.