И воды входят в русло снова,
Река широкая течет —
Сверкает славой жизни новой
Освободившийся народ.
Так думал я и вижу ныне,
Как мой народ смывает грязь,
Смывает рабство и унынье,
С чиновной шатией борясь.
Ярмо насилия срывает
С давно натруженных плечей,
И ждет зари, и прозревает
Мильоном жаждущих очей.
Он ищет света, жаждет чуда,
Но, правду с кривдою смешав,
Еще не ведает, откуда,
Куда и как направить шаг.
Вот, вот она, благая сила!
Ее стихией мы зовем.
Она, смывая, прочь сносила
Все то, что мы считаем злом.
Мечта о ней лежала камнем
На сердце с юношеских лет,
И в старости она близка мне,
И ничего мне ближе нет!
И, слава богу, век мой прожит,
Я дожил до мечты своей,
И песню молодую сложит
Усталый старый соловей.
Я вижу — кровь струится к рекам,
Но это естества закон!
Плоть и водой омыть, — от века
Лишь кровью дух был обновлен.
Бывало, кукурузу полют,
Сорвут с травой два-три стебля,
Но кто из-за того неволит
Оставить в сорняке поля?
Так вместе с сорною травою
Две розы где-нибудь сорвут.
Но суть не в том, что гибнут двое,
А в том, что сотни оживут.
Народ волнуется, бушует —
Честь и хвала ему за то!
Когда народ восторжествует,
Все вспыхнет, солнцем залито.
И снова сердце бьется, веря
В народ, в расцвет родной страны.
Как ни крути зима, все двери
Открыты настежь для весны.
1905
Любовь
Перевод Д. Самойлова
Все на один и тот же лад
Поэты про любовь поют,
Они навязчиво твердят,
Что сердце лишь — ее приют.
Я утверждаю, что любовь
Трех видов есть… И каждый вид
От прочих гранью отделен.
И различать их надлежит.
Вид первый — сладость для души…
Пылает сердце, как в огне,
И обнаруживает вдруг
То, что таилось в глубине.
Любовь горит, и прогорит,
И не оставит ничего,
И вместе с ней уйдет навек
Чарующее торжество.
А вид второй — спокоен, тих,
В нем виден ум, в нем вспышек нет.
Там взор не просит внешних чар,
Не ищет внешности примет.
Там любят издали… Умом,
Воображеньем, может быть…
А если вдруг познают плоть,
То вмиг перестают любить.
А третий вид — не тем чета!
В нем страсть господствует сама,
Здесь навсегда соединен
И жар души, и пыл ума.
Так я люблю! Люблю тебя
Умом, и сердцем, и душой.
И все готов тебе отдать —
Небесный мир и мир земной.
Но ты — увы! — не веришь мне,
Не веришь сердцу и уму!
Я унесу лишь образ твой,
Когда навек сойду во тьму…
1910
Думы умирающего
Перевод Д. Самойлова
Что ж — я готов. Отчизны пробужденье
Я собственною смертью оплачу.
Приди, палач, я грудь свою открою
Безжалостному твоему мечу.
И ежели из каждой капли крови
Отчизны сын восстанет молодой,
То не грешно ли избегать мучений,
Не жертвовать за это головой?
Да, я готов пожертвовать собою,
Меня не остановит смерти страх.
Душой и телом предан я отчизне,
Пускай над ней развеется мой прах.
Печальное мое существованье
Меня томило горечью забот,
Но будет смерть моя началом жизни,
А жизнь моя бессмертье обретет.
О, если б с верой в будущее мог я
Уйти из этой жизни в мир иной,
О, если б знал, что долг свой осознают
Те поколенья, что идут за мной!
Да, если смерть моя нужна собратьям,
То я готов и я неколебим!..
Пусть пробудится дух в сынах отчизны
И сами небеса помогут им!..