Весна
Перевод Вс. Рождественского
Люди молвят: «Весна». Пишет так календарь.
Разве это весна, коли двор побелел?
Зря готовишь соху в эту слякоть и хмарь.
Да и аист, как на смех, сюда прилетел.
Журавли уж летят с криком звонким своим,
Юг покинул кулик, чайка где-то кричит.
Только ветер все бьет по полянам пустым.
«Еще лету не быть!» — стон повсюду стоит.
Ой ты, доля моя! Ты — как эта весна,
Не приходишь ко мне, хоть давно бы пора.
Чарку горя, как пил, так и пью я до дна,
И заря не горит, только брезжит с утра.
Где же ты? Отзовись! За тобой я пойду,
На край света пойду. У какой ты межи?
Отзовись соловейкой в зеленом саду,
Ясной звездочкой глянь. Где ты, доля, скажи?!
Адам Гуринович
(1869–1894)
Переводы Ю. Петрова
«Что за голос, тоскливый и звонкий…»
Что за голос, тоскливый и звонкий,
Облетел все поля и леса,
Поднялся над родимой сторонкой
И со стоном ушел в небеса?
Может, ветер рокочет унылый,
Может, старые сосны скрипят,
Может, совы — спаси и помилуй! —
На погибель кому-то кричат?
Может, мать над могилой рыдает,
Где лежит ненаглядный сынок,
Может, девушка к богу взывает,
Потерявши заветный венок?
Стон звучит, как набат, — это значит,
Что он грудью рожден не одной:
Весь народ наш в отчаянье плачет
Над несчастной своею судьбой.
Руки сильные есть, и охоты,
Чтоб трудиться, хватало всегда,
Да нигде не найти нам работы,
Нет ни хлеба, ни соли — беда!
Мало деды оставили наши,
Поделили наследство сыны,
И сегодня всего нашей пашни —
Два шага ширины и длины…
«Нас калечили паны…»
Нас калечили паны —
Их дворянством звали —
Нынче сукины сыны
Нас за горло взяли.
Что есть этот, что был тот —
Никакого толка,
В деньги наш рабочий пот
Превратят — и только.
Долго ль будем ждать добра,
Кланяться злодеям,
Подпевая, как вчера,
Панским их затеям?
Время всем парням сейчас
Собираться кучей,
Если много будет нас —
Обернемся тучей.
Опрокинемся дождем
На свои невзгоды,
Дружно духом в рост пойдем,
Словно в поле всходы.
Будет славная гроза,
И панам из тучи
Молния сверкнет в глаза
Смертью неминучей!
Тётка
(1876–1916)
Соседям в неволе
Перевод М. Комиссаровой
От хат своих, от тихих нив,
От братьев всех, кто только жив,
Несу слезу, несу я стон,
Несу глухой кандальный звон.
У нас там ночь, у нас там стук,
Устали мы от страшных мук,
С нас льется пот, и сохнут груди,
Нас пытают! Знайте, люди!
Где вы, братья? Руку дайте!
Мы — родные, правду знайте:
Мы и в доле и в недоле
Рядом с вами встанем в поле,
Друг за друга, брат за брата,
За свободу против ката.
1905
Вера белоруса
Перевод Л. Хаустова
Верю я: людьми мы станем,
Сгинет наш постылый сон.
Широко на свет мы глянем,
Век напишет нам закон.
Пишет он не на бумаге,
Не сдает его в архив, —
Льет он пот людей в сермяге
На скупую почву нив.
Землю поит. Зерна всходят
И дают насущный хлеб.
Голос слышится в народе:
«Поднимайся тот, кто слеп!»
Верю, братья, в нашу силу,
Знаю: воля есть у нас.
Кровь огнем бежит по жилам
Ждем, когда придет наш час.