Не знаю радости и боли
Опустошенною душой.
Иль душно мне без вольной воли?
Иль так несносен кров чужой?
Взамен мечтаний молодых
Одни лишь россказни о них.
Вернись, весна моя! Но где же
Сдержать стремящееся прочь!
Теперь и солнце светит реже,
И продолжительнее ночь.
Бьет в стекла темная вода.
Настала осень, как беда.
1913
Ксаверас Сакалаускас
(1863–1938)
Эхо призывов
Перевод П. Семынина
Хватит, братья дорогие, прозябать нам, жить без цели,
Хватит нам бродить слепцами, как бродили мы доселе.
Не позор ли нам, литовцы, что самих себя не знаем?
Срам великий: обучившись, мы народ свой забываем.
Отрекаемся бесславно от отцов, земли заветной.
Осознаем же сегодня, как живем мы беспросветно.
Наши праотцы отважно край родной обороняли,
А в любой беде друг другу безотказно помогали.
Мы же, сами просветившись, тьмы вокруг не замечаем,
С равнодушьем чужеземцев плачу родичей внимаем.
Сыновья такие были встарь у чехов: кто пробьется
Кто обучится наукам, тот немедля отречется
От земли своей, от братьев, став во всем примерным немцем,
Так что мало знали чехи сыновей с горячим сердцем.
Уж язык родной — «пастушьим» отщепенцы называли,
И презрен был, как ничтожный, он в любой лощеной зале.
Но нашлись такие чехи, в ком огонь самосознанья
Не угас, они спешили передать народу знанья.
От своих сограждан темных им пришлось терпеть немало,
И врагов тупая злоба их насмешками встречала:
«Как, язык презренный «кнехтов» возродить они желают?
Пастухи и нечестивцы им лишь мысли выражают!»
Но с упорством, терпеливо продолжался труд тяжелый,
И взгляни — теперь у чехов письменность своя и школы.
Просвещен народ их дружный, Чехия же процветает!
Песнь о том под звуки арфы свет бескрайний облетает.
Их слепцы, блуждая всюду, славят так сограждан милых,
Что, внимая звонкой арфе, люди слез сдержать не в силах.
Песня за сердце хватает, крикнуть хочется невольно:
Почему ж у нас, литовцев, нет таких, — обидно, больно!
Сыновья Литвы не знают — кто они и где их корни,
Речь бранят свою пред знатью, всякий раз клонясь покорней.
О литовцы, к просвещенью путь осилевшие долгий,
Захотевшие работать на чужих, забыв о долге,
Осознаем, кто мы, что мы, призывать друг друга будем,
Чтоб спасти несчастных братьев, чтоб помочь бездольным людям.
Мы пойдем дорогой чехов все — рука с рукою, дружно,
И тогда всего достигнем, только сил жалеть не нужно.
Станем прочною опорой общества, народной жизни,
И никто пусть не боится тьмы и гибели отчизны.
Большинство детей литовских обрело уже сознанье,
Трудно им идти средь терний по крутой стезе дерзанья,
Что ж досель мы дремлем, братья! В путь за ними к цели правой,
Ради тонущих, несчастных, ради древней нашей славы!
Скорлупу нужды и мрака нам сломать пора приспела,
И пора догнать народы, что рванулись к свету смело.
Знанье — солнце и свобода, без него нам нет спасенья,
Будем же усердно сеять средь литовцев просвещенье!
1884
Людмила Малинаускайте-Эгле
(1864–1928)
К Неману
Перевод А. Ахматовой
Струится Неман — полноводный, синий,
Литвы родимой гордость и святыня.
Сверкает Неман средь лугов цветущих,
Шумит в дубравах и смолистых пущах.
Он золото смешал с голубизною.
Он повторил величие лесное,
Как зеркало в блистающей оправе…
Хранит он память о минувшей славе.
О Неман, из прекраснейших прекрасный?
Далекие века тебе подвластны…
Ты помнишь ход времен необычайный,
Прошедшего тебе известны тайны.