Наше
Хохочут боги, а что в итоге?В окне гирлянда, в кармане медь.Хоть у победы и перемогиТак мало общего, но, заметь,Что слово «наше» для всех единоЗвучит и пишется, братец мой.В Святого Духа, Отца и СынаКого ты станешь крестить зимой?Кнута не будет, а пряник водкойЗапьёшь под ёлкой своих обид.Так с новым годом овцы и волка!Авось, не будешь овцой побрит.И волк не съест, и свинья не выдаст,И Бог, наверное, устоит.Твой жёлто-синий костюм на выростПо моде крепкой не крепко сшит.Да, с новым годом свободы голой!Свободу горя прошли ужеС улыбкой лёгонькой и весёлой,С блатными песнями в гараже.И это тоже казалось нашим —Большой Fallout большой страны,Где от России осталась RussiaИ made in China её штаны.Пусть харьковчанин и белгородец —С одной берёзки одна листва,Но не народ мы, а так, народец,Пока границы важней родства.Хоть нам и прошлое задолжало,И память дурью легко надуть —От незалежной до залежалойСовсем, дружище, недолгий путь.Так с новым годом, речей не надо,Бери до лучшей поры билет.Едва ль позор отличим от зрады,Которой стукнуло тридцать лет.Народ наш бывший – не быль, былина.И, может, тем он ещё спасён,Что слово «наше» для всех единоЗвучит и пишется, вот и всё
«Так и стояла…»
Так и стояла,Белая вся, тонкая,Девушка, в ком сперваРазглядел ребёнка я.Так и стояла,Я проходил рядом,И не узналКапель её взгляда.
Я не узнал,Глаз не узнал синих.А ведь по нимДолго скучал, сильно.Я не узналПлатья, что так пёстро.Я не узнал.Боже мой, как просто.
Я не узнал.Вот и конец воле.«Родина, – говорю, —Это ты, что ли?»А у неёПахли вином губы.Тут мне в ответСтарый солдат грубо:
«Ты бы своей,Парень, гулял дорогой.Всем она вам Родина,Вас много.Это для васГрудь её под сорочкой,А для меня, парень,Она дочка».
Стало мне стыдноТо ли от слов этих,То ли же оттого,Что мы все дети.Странное дело —Родины я старше.Тонкая девочка,Так за неё страшно.
Мать её намВ красной косынке пела.Краше была мама,Пышней телом.Женщина дочкуВыносила насилу,Только при родахК Богу душой сходила.
Взял её под руки я:«Извиняй, батя.Нет у неё сестёр,Будут ей братья».Так вот и ходимПо миру мы с нею.Только глазаСтали ещё синее.
Всё у нас просто:Грешно, порой свято.Может быть, ейТоже найдём солдата.Свадьбу закатимГде-то в Крыму летом.Верю, у девочки будетВсё это
«И не было тех, кто помог Атлантиде…»
И не было тех, кто помог Атлантиде,А мы на плаву, на краю.При первой звезде, перестройке, ковидеЯ веру живую жую.
Зато мне понятно, откуда я родом,И детские песни свежи.И голос у песенок этих не проданЗа тридцать монеток во лжи.
Скучая от собственной праздничной лени,Я видел в печали живойПоследних пророков своих поколений —Поэтов Второй мировой.
И снова история бьёт посерьёзке,Но чем же я ей помогу?Россия – она не про снег и берёзки,Про первую кровь на снегу.
От матовой крови матрёшка-РоссияСвоё отстирала бельё.А вот Малороссию вновь не спросили,От русских отрезав её.
Знакомая с детства улыбка солдата,Такую подделать нельзя.Опять поворотное время, ребята, —Привычная наша стезя
«Облаками тушили…»
Облаками тушиличудную луну в реке,Но забыли, что скоропо почте весну пришлют.И уже третий годстоит Левитан на звонке,И Берлин не сдаётся,и вместо войны – салют.
«Это странные съёмки,где после актёров снегС пулемётом шагаетпо плёнке ночных аллей,Где донецкое небоглядит из-под русских век,Чтобы ты на секундуприпала к щеке моей», —
Так тебе написал я,и письма вставали в строй.Понимаешь, родная,метель уже пятый час.А ведь если апрелитебя назовут сестрой,Расскажи им по правде,что нету в окопах нас.
Мы донбасские степи,мы тени одной страны,Даже наше «Спасибо!»доносится как «Спаси!»Мы по-русски мечтаеми русские видим сны,Только наша планетана чёрной стоит оси.