Эта мысль вызвала смешок. Подремать во сне – надо же!
Следующая полянка обнаружилась лишь через пару километров, но присесть не получилось. Алтаря здесь не было, однако присутствовал маленький печальный ослик, запряжённый в двухколёсную повозку. Животное прядало длинными ушами и рассматривало хозяина. Старик, по виду – тысячелетней выдержки, сидел на таком же, как сам, ветхом коврике и тщательно пережёвывал хлеб, запивая из глиняной фляги. Перед дедуганом лежала нарезанная буханка, кусок чего-то жёлтого, кажется сыра, и чего-то коричневого, возможно – мяса. Мне тут же захотелось есть.
Первое время меня никто не замечал. Но тут осёл поднял голову, встряхнул упряжь и попробовал откашляться. По-другому я эту какофонию назвать не могу. Старик испуганно замер с куском хлеба во рту, бросил быстрый взгляд в сторону леса, потом на дорожку и, наконец, увидел меня. Хлеб шлёпнулся на коврик, а едок подскочил так проворно, словно в его старые ноги вставили пружины.
Теперь я мог рассмотреть трапезничающего во всей красе. Ну, как красе… Чахлые белые кустики на сплющенной голове, из одежды – дряхлая тряпка, которую старец несколько раз обмотал вокруг себя, очевидно чтобы скрыть дыры, а после перевязал чёрной верёвкой. А вот сандалии на тощих ногах выглядели добротными – из блестящей кожи и на толстой подошве.
– Приятного аппетита. – Я сделал шаг вперёд, и дед тотчас спрятался за осла, который явно тоже хотел бы спрятаться, но не имел такой возможности. – И доброго дня.
– Ты кто такой?! – вместо приветствия крикнул дед, продемонстрировав неожиданно глубокий и мощный баритон. – Почему с оружием? Воин?
– Как много вопросов. – Я опустил взгляд. Ножны успели так хорошо устроиться в ладони, что я и думать о них забыл. – Звать Михаилом. А оружие нашёл, да и вообще я у вас… – Хотел сказать «сплю», но передумал, неохота выказывать себя психом даже во сне. – Случайно. Ищу людей или просто обитаемые места.
Опять же, не скажешь же, что просто ждёшь, пока сон закончится.
Старик осторожно выбрался из-за ишака и уставился на меня так сумрачно, точно встретил давнего должника, занявшего крупную сумму. Но мало-помалу угрюмое выражение начало сменяться удивлением, отчего морщины превратили лицо деда в подобие печёной картошки. Костлявые пальцы вцепились в кустики на подбородке.
– Одет странно, – бормотал мыслитель, отступая. Видимо, решил осмотреть меня со всех сторон. – Морда какая-то не такая… Ты откуда идёшь?
Я молча показал рукой, и старик, изобразив на «картошке» панику, сделал новую попытку спрятаться за ослом. В этот раз животное воспротивилось, шагнув назад. Телега попала колесом в ямку и застряла. Ишак обернулся и отчаянно завопил. Драма, короче.
– С Русалочьего озера? – уточнил старик.
– Понятия не имею. Я же говорю: случайно к вам попал, – развёл я руками. Дед увидел ножны и принялся дрожать. – Но хвостатые девки там на камне сидели. Потом их ещё какая-то чёрная дрянь согнала.
– Согнала – и что? – Мне уставились в рот так, словно оттуда готовилась выпорхнуть птичка. – А ты?
– Согнала – и ничего. Потом сама спряталась. А я дальше пошёл.
Из деда точно воздух выпустили. Он отошёл к своей подстилке, плюхнулся на неё и принялся жевать хлеб. У меня возникло ощущение, будто странного разговора и не происходило. Приснился. Ха!
– Слушай, Михаил, – чавкая, прошамкал старик, и крошки полетели из впалого рта. – Ты это… Ступай дальше, по дорожке. Будешь идти быстро, до людных мест доберёшься к вечеру. Только слушай совет один: никому не говори, что пришёл от Русалочьего. Наплети чего… Например, повозка у тебя разбилась аккурат у Могильного холма, а кони, стал быть, разбежались. А ехал… – Он задумался, медленно шевеля челюстями. – Ехал с западных границ. В Столицу торопился, на ярмарку.
– Ну и на кой мне это? – Я действительно не мог понять, зачем во сне устраивать дурацкие розыгрыши.
– Слушай, что говорю. Местные плохо относятся к тем, которые отсюда едут. Могут палкой приложить, а могут и чем похуже. И ещё, – на сморщенной физиономии внезапно появилась странная улыбка, будто дед вспомнил некую весёлую хохму, – там распутье будет. Правая дорога короче, но я советую идти левой. А ежели всё же попрёшься направо, то ни за что не приближайся к стаду белых животных. Сторонкой обходи.
– Как до хрена предупреждений, – пожал я плечами. – Ладно, и на том спасибо.
Уходя от странного дедули, я улыбался во все тридцать два. Это надо же: во сне имеются собственные суеверия и прочая ерунда. Сложное такое сновидение. А как тут с религией? С сексуальными пристрастиями?