— Какая разница. Ну а то, как он, слив со всех счетов банка "Вельяри" по одной копейке, собрал у себя на счету очень внушительную сумму. Вообще отец!
— Ха! Отец. Нашел мне папку! Хамелеон — отец. Вот он — красавчик, опустошил столько казино. Мне бы его талант. В уме просчитывает все наперед. Игра в карты с ним, что вранье под прицелом детектора лжи: ничего не скроешь… А как он обдурил всех охранников, когда последний раз выносил свой выигрыш? Как он обвел всех вокруг пальца? Это он — настоящий актер, а не те неуки, что в телевизоре пляшут.
— И смысл? Теперь копы Хамелеона знают в лицо, и пусть в остальных ограблениях еще нужно долго им доказывать в суде вину Хама, прежде чем посадить, с Вегасом же все покончено: запрет на въезд. Спалился, как тупой карманник.
— Еще поймать нужно. А потом, что больше нет казино, кроме Вегаса? Короче, мне бы его математические способности, я бы кутил на всю. Стал бы миллионером и уехал на Кубу или Гавайи, зажил бы, как царь, больше никуда и никогда не высовываясь.
Хамелеоны, таурсы, малые, психи, КАК ВЫ МНЕ УЖЕ НАДОЕЛИ!!!
Посадка давно уже сменилась лесом.
Холод, высокие снежные сугробы, серое небо, жалящий ветер… Деревья, хоть и притрушенные ласковыми белыми снежинками, все равно не могли скрыть свой угрюмый, грубый, злобный лик. Они прижимались друг к дружке, прижимались, пытаясь согреться, но зима неумолимая… Жестокая барышня… И вечный ее спутник, мороз, умело справляются со своими каверзами и интригами…
— Вот, думаю, здесь нормально. — Неожиданно изрек "главный", перебивая рассуждения "малого", и тут же остановился. — Ну, что, Серая, сейчас твой выход.
Тяжело сглотнула.
— Марк, а может, сначала мы с ней того… — ехидно улыбнулся "малой" и коварно заморгал бровями.
Ублюдки расхохотались.
Я поежилась.
Отвращение. Страх. Тошнота…
Тяжело сглотнула.
Попробуй только, сразу оторву…
Убью…
Или умру…. но не дамся…
— А ты не боишься, что это твое "того" отмерзнет? — издевательски прошептал "главный" и по-братски похлопал малого ублюдка по спине.
Едкий смешок.
— Или, что еще хуже, — неожиданно отозвался "третий". — Она может тебя заразить чем-нибудь. По ней видно, что ее не один тягал.
Чмо. Я сжалась от злости и отвращения.
Я еще ни с одним не была…
Эй, дура, дура! Заткнись! Это твой шанс увильнуть от самого страшного…
— Ага, какой-нибудь сифяк подсунет, — радостно подхватил "главный".
— Фу, — нервно сплюнул в мою сторону "малой" и скривился от отвращения. — Шлюха.
Мразь!
Я молчала.
Лишь мысленно могла грубить и отстаивать свои права.
Снаружи — терпение, выжидание, покорность…
— Ладно, мы полезли в кювет, а ты, Серая, лови тачку. Не знаю и не хочу знать, коим образом будешь приманивать, но наша цель — одинокая дорогая тачка, одинокий худой, хиленький водитель. Учти: подведешь — мы знаем, где тебя найти. И если тогда тебя пожалели, то теперь тебе уж точно не жить. Прирежу, и рука не дрогнет.
Третий заботливо продолжил объяснения, перебивая угрозы "главного":
— Ты тормозишь, выманиваешь водилу наружу. Мы подбегаем сзади. Бер вырубает его, а я с Малым — за уловом в машину. Ты — стоишь на шухере. Если что — кричи. Дальше все ныряем в снег, в кювет — и через лес на соседнее шоссе. Поняла?
— Да, — едва слышно прошептала я.
— Справишься?
Я неуверенно кивнула головой. Болезненный ком в горле.
Но уж лучше так, чем…
Они явно прогадали со мной.
Одинокие автомобили раз в пять минут выныривали из-за далекого поворота, из-за далекого серого, заснеженного холма, стремительно проносились мимо меня, едва удерживаясь ровно на ледяной корке, бесстыже покрывшей весь асфальт. Проносились, даже не думая тормозить.
Я, дрожа от холода, дрожа от страха, дрожа от отчаяния, ходила взад-вперед неподалеку… от засады, голосовала одиноким водителям…
Но толи они чувствовали угрозу, толи всем было на все, на всех плевать…
Толи у меня был настолько ужасен вид… но…
Ни один не притормозил.
И даже не на милю не сбросил скорость ради интереса…
Ни один…
Очередной мой разворот в блуждании туда-сюда. Замерла… Застыла на месте… Уставилась вдаль, проглатывая очередные рассуждения. Как долго я еще буду так ходить? Как долго буду "голосовать", как долго хватит у "волчих" на все это терпения?