За поступками Ларисы стояло что-то большее, чем страх потерять каменную стену, за которой можно укрыться от всех житейских невзгод, и это «что-то» лишало Виктора всякой надежды. Он понимал: как только Пашкевич поправится, их любви придет конец.
Усталый, мрачный, погруженный в невеселые мысли, Виктор сидел в кабинете Андрея Ивановича, за его массивным письменным столом, а взгляд его скользил по картинам на стенах, по книжным стеллажам. Лариса плескалась в душе, а может, уже и легла, он не знал. Вдруг Виктор заметил тонкий черный кабель на стене. Кабель тянулся от подставки с аппаратурой и исчезал в вентиляционном лючке между кабинетом и спальней, прикрытом узорчатой решеткой. Сначала он подумал, что это телевизионная антенна, но затем разглядел, что антенна идет по плинтусу. Что-то дрогнуло в нем, как в охотничьей собаке, учуявшей дичь. Смутная догадка, от которой похолодели кончики пальцев, заставила встать и подойти к подставке. Кабель был подключен к видеомагнитофону. Виктор мгновенно понял, что скрывается за решеткой, — видеокамера слежения. А раз есть видеокамера, должны быть и кассеты.
К нему вернулись спокойствие и сосредоточенность — состояние, которое всегда овладевало им перед опасной работой. Как опытный сыщик, он шаг за шагом обыскал весь кабинет Пашкевича, вскрыл ящики письменного стола и стеллажей, проверил пустые пространства за картинами и книгами. Кассет не было. Куча видеокассет с боевиками и всякой мутью лежала на телевизионной подставке в зале, но Виктор прекрасно понимал, что такие кассеты Пашкевич там хранить не будет. Оставался только сейф, который он без труда обнаружил за картиной. Голландский, со сложным электронным замком. Повозившись с ним минут десять, Виктор понял, что без кода не откроет. У него был знакомый, специалист по таким сейфам, но привлекать посторонних не хотелось. Разве что в крайнем случае. Может, код знает Лариса?
Виктор взял в кладовой стремянку и зашел в спальню. Лариса читала в кровати, голова у нее была обмотана полотенцем. Виктор поставил стремянку в угол, где вились цветы. Лариса приподнялась на локте и с удивлением посмотрела на него.
— Что ты делаешь?
— Сейчас увидишь.
Он поднялся на три ступеньки и раздвинул цветы. И нашел то, что предполагал.
Лариса тоже увидела какой-то приборчик с поблескивавшим объективом.
— Что это? — с любопытством спросила она.
Виктор оборвал кабель, снял камеру и бросил на кровать.
— Видеокамера. Твой ненаглядный муженек шпионил за нами. Снимал на пленку, как мы с тобой занимаемся любовью, а потом смотрел по телевизору.
— С ума сошел! — Лариса соскочила с кровати. —Он не мог так поступить.
— Значит, мог, — сдержанно ответил Виктор. — Нужно найти кассеты. Я у него в кабинете все перевернул, остался только сейф. Ты случайно не знаешь кода?
— У него есть сейф?
— Крепко же он тебя любит, если ты даже об этом не знаешь, — вздохнул Виктор. — Что ж, придется звонить Часовщику, он и не такие сейфы вскрывал.
— Погоди, — сказала Лариса, схватив халат. — Погоди, дай мне придти в себя, меня всю трясет. Сейчас я покопаюсь в его компьютере, может, найду. Господи, неужели это правда, и он все время подглядывал за нами?
— Ты еще сомневаешься?
Они прошли в кабинет Пашкевича. Лариса с недоумением и страхом посмотрела на снятую со стены картину, на дверцу вмурованного сейфа с крохотной красной лампочкой, горевшей на электронном табло, и включила компьютер. Нашла файл «Документы. Строго конфиденциально», попыталась открыть. На экране зажглись слова «Введите пароль». Виктор, стоявший за ее спиной, тихо присвистнул .В собственном доме за бронированной дверью, от собственной жены... Ну и ну!
Лариса растерянно глядела на экран. Пароль... Какой Пашкевич выбрал пароль? Да какой угодно, любое слово или набор цифр. Свой день и год рождения, например. Или ее. Имя матери, свое имя... Попробуй угадай!
Поколебавшись, она набрала на клавиатуре: «Афродита». В конце концов издательство — главное дело его жизни. Экран погас, затем снова вспыхнул и на нем появилась надпись: «Доступ разрешен».