— Я не мог прийти лично, вы же знали, — дребезжаще оправдался Агапов.
— А я мог вообще не заметить этот клочок бумаги, — всплеснул руками Василий. — Впрочем, я потому и поверил, что обрывок бумаги под дверью – это слишком странно… Бумаги я здесь отродясь не видал… Ну, я собрался, захватил Ивана и дал дёру в никуда, в пещеры под нашей старой фермой. А внизу меня уже встретили… Володя только через несколько месяцев прибыл…
Профессор остановился и сообщил:
— Дальше ничего не слышно.
Отсюда необъяснимым образом я тоже чувствовала тишину, давящую на уши, а профессор напутствовал:
— Работайте сообща, и нас всех ждёт успех. И ещё кое-что… Связь будем держать через радио, но работать будет только на поверхности. Над районом всё ещё остаются спутники…
Выдав нам с Василием по небольшому переговорнику, профессор задумчиво покивал.
— Прощаться не будем, — сказал он. — На всякий случай.
Агапов развернулся и засеменил туда, где пару минут назад исчез незнакомец в плаще. В глубине темноты посреди небольшого грота виднелся гигантский белёсый валун.
— А там что такое? — спросила я.
— Это транспортная система, — пояснил Василий. — Как работает, ты сейчас увидишь. Вернее, вспомнишь. Тебе уже приходилось ей пользоваться, и тогда это стоило всем нам спокойной жизни здесь…
Профессор тем временем добрался до места назначения, коснулся поверхности камня и пропал. Как корова языком слизнула.
— Телепортация? — спросила я так, будто телепортировалась каждый день.
Василий развернул меня к себе и сообщил:
— Чтобы ты понимала, мы сейчас метнёмся на несколько километров выше, за снарягой, а потом двинем к условленному месту. Снаружи очень холодно но я тебе чего-нибудь из своего выдам. Есть и кислородная маска запасная. Как чувствовал… Самое главное, чтобы, Ваня успел взломать систему стрелочных переводов…
Секунду он постоял в нерешительности, а затем всё же решил спросить:
— Кстати, а София-то как? Вы давно виделись? Я ж о вас целый год ни сном ни духом…
— Она теперь совсем страх потеряла. — Я деликатно решила не упоминать семь с половиной десятков экзекуций во имя науки, о которых она мне поведала. — Возглавляет какой-то подземный центр по штамповке людей… Человекоподобных существ.
— Ну даёт, влилась в коллектив! — восторженно воскликнул Вася. — Местные чужеземцев не очень-то жалуют, но чтобы землянка возглавила целую фабрику клонов…
— А всё остальное у тебя, стало быть, никакого удивления не вызывает?
— Я выработал привычку, — усмехнулся Василий. — Стараюсь не задумываться над тем, что ещё не уложилось в голове. Чтобы она не перегрелась. Иногда мир вокруг требует долгого осмысления…
Испещрённый круглыми тоннелями диаметром в четверть метра, валун вызывал густые вибрации, подобные низкому гулу, нараставшему в грудной клетке.
— Это очень странная штука, — повысил голос Василий, пытаясь перекричать этот гул. — Это что-то вроде пересборки в другом месте на уровне элементарных частиц. Причём настолько быстрой, что сердце даже не успевает сократиться! Вот это я понимаю – скорость передачи информации!..
Голос Василия затухал, он ещё жестикулировал и двигал губами, но я уже ничего не слышала. Вообще. Исчез даже гул. В полной тишине мы преодолели последние метры. Василий остановился возле камня и переглянулся с высоким Ши. Вася беззвучно что-то прокричал мне, протянул руку, и ладонь его замерла над серой поверхностью. Второй рукой он показал на ладонь, а затем коснулся глыбы и пропал.
Я оглянулась. Метрах в трёх от меня стоял незнакомец в плаще. Под неподвижным взглядом двух жёлтых светящихся линз я прислонила ладонь к камню, мгновенно перемещаясь за долгие километры от этого места…
* * *
Небольшая овальная пещера была отделена от остального мира квадратом стены с аккуратной металлической дверью посередине. Снаружи, там, откуда мы только что сюда вошли, ввысь уходила щербатая каменная стена обширной каверны, в центре которой помещалась «сфера тишины» – большой пористый камень, с помощью которого местные жители перемещались под землёй между такими же валунами, что были разбросаны под поверхностью планеты. С помощью валуна можно было также «прыгнуть» в любую точку в радиусе нескольких километров, в одну сторону, но в этом случае до ближайшей «сферы» пришлось бы добираться самостоятельно…
Здесь же, в узком пространстве дома-пещеры грубая тахта соседствовала с парой стеллажей, между которыми меня уже ждал Василий. Рядом стояло причудливое нагромождение металла, подключённое проводом к продолговатому электронному механизму, лежащему на полу. Продвинутое устройство странно смотрелось среди спартанского быта жилища.
— Вот, одевайся. — Из полутьмы Василий достал одежду и вручил её мне. — Наверху до минус семидесяти. Размер не твой, но я думаю, ты как-нибудь переживёшь. Но вот это… — Он указал на синтетическую голову у меня подмышкой. — Я бы на твоём месте выкинул прямо сейчас.
Словно оторванная от спящей куклы, голова была безмолвна и неподвижна.
— Не бойся, она больше не представляет опасности, — заверила я.
— Чуйка моя меня редко обманывает, — прищурился мужчина. — Вот уж ей я бы верить точно не стал, даром что имя такое…
Большемерящий свитер и штаны на добротном ремне – не абы что, но уже неплохо. Следом из-за шкафчика показался потёртый безразмерный бушлат.
— Из теплицы упёр, — буркнул Василий, будто оправдываясь.
Пока я одевалась, он достал с полки два причудливого вида орудия, похожих на посох с парой закреплённых на нём продолговатых ящичков, и прислонил их к стенке. К оконечникам посохов были кустарно приделаны излучатели с проводами, уходящими в коробки.
— «Колотушки» у нас две, — заявил Вася. — Но «пчёлы» одни на всех.
— Что за «колотушка» такая? — поинтересовалась я.
— Гравитационное копьё, — пояснил он. — Метров на тридцать бьёт так, что мало не покажется… Прицеливаешься и вот здесь нажимаешь. Главное – не передержи кнопку, чтоб самой не получить по рукам…
Затем Василий приподнял полукруглую крышку металлической конструкции, от которой я никак не могла оторвать взгляда. В прозрачной ёмкости беззвучно плавал мозг.
— Узнаёшь? — спросил мужчина.
Без сомнений, это был дядя Ваня – старик, что путешествовал по Вселенной в застенках неуклюжего механического тела. Этот мозг в кастрюле, обладателя которого я толком даже не знала, я не спутала бы ни с чем на свете.
Гудящую, как трансформаторная будка, конструкцию опутывали провода. Соединяясь со стальным чемоданом, она испускала пару толстых проводов наружу через щель в дверном проёме. Из речевого модуля под навершием башенки послышался то ли «ох», то ли вздох, а затем искажённый механический голос заметил:
— Ты меня ещё помнишь. Я удивлён.
— Он слышит? — обратилась я к Василию.
Тот кивнул, а шкаф с оборудованием сообщил:
— Я всё слышу. Слышать – это первое, о чём я забочусь.
— Давно не виделись, дед, — констатировала я. — Хорошо выглядишь. Целая вечность пролетела в один миг, как это всегда и бывает, когда оглядываешься назад. Но в этот раз всё совсем уж жестоко… Ты теперь стационарный?
— Это терминал связи. Собран из того, что добрым людям удалось натаскать. Хорошо, что хоть у кого-то руки растут… Из правильного места.
Василий гусарским жестом поправил воображаемые усы.
— Каково это – заново вспоминать себя в новом месте? — поинтересовался дядя Ваня. — Раз за разом… Я немного в курсе того, что творится у тебя в голове. Удалось разжиться кое-какими записями…
— Я теперь даже не знаю, моя ли это жизнь на самом деле, — произнесла я. — Впрочем, если снова случится провал, мне бояться уже нечего. Половину того, что было в голове, из неё уже вытряхнули.
— Оглядись, — скрежетнул динамик. — У тебя есть нормальные глаза. А это лучшее средство, чтобы определить своё место в мире… Но скажи-ка лучше, зачем ты эту башку сюда притащила?
— И ты туда же, — вздохнула я. — Это просто голова, и её зовут Вера.
— Точно. В «Интегре» она была «правой рукой» андроида, который решил, что призвал в этот мир убийцу человечества, и посчитал свою миссию на том выполненной… Кстати, если ты вдруг подзабыла – это она грохнула Марка.
— Смутно припоминаю что-то такое, — пожала я плечами. — Но я больше не испытываю к ней ненависти. Она предлагала мне отомстить за Марка, но всё-таки мы сбежали сообща, поэтому мстить я не стану. И свободы она не получит – как минимум до тех пор, пока я не выясню всё то, что может принести пользу. Поэтому я пока что подержу её у себя. Может быть, где-нибудь удастся её включить.