— Что за нулевая материя? — недоумённо вопросил Василий.
— «Нулевая» материя способна приобретать свойства как материи, так и антиматерии. Проще говоря, сфера может как создавать любые химические элементы в товарных количествах, так и сжигать их контактом с антиматерией… — Голос Агапова начал затухать, разбавляясь помехами. — Что под этими двумя слоями? Вероятно, управляющий центр. И, бьюсь об заклад, перемещается эта штука не через гиперпространство. Нет никаких признаков, связанных с варп-прыжками – она просто появилась здесь из ниоткуда…
Стены ущелья постепенно сдвигались, а в динамике остались одни помехи.
— Чёртова связь, мы опять уходим под землю! — ругнулся Василий, а затем обратился ко мне: — Готовься нажать на кнопку и кидать!
Когда туннель надвинулся сверху, я с размаху швырнула шашку назад, на убегающие прочь шпалы, и нырнула в тесную кабину. Раскатистый взрыв ударил по ушам, затрещал и захрустел каменный свод, рассыпаясь на острые пыльные осколки и отрезая путь назад. Дрезину толкнуло в корму и чуть не сорвало с рельс, и лихой победный возглас пробился через грохочущую какофонию.
— Вот сейчас точно оторвались! — донеслось до меня, и силуэт шевельнулся, разгоняя пыльный воздух. — Теперь только вперёд, до самого тупика!
Живо представив себе конец в виде обрыва, к которому, лязгая и чадя, на всех парах летело наше транспортное средство, я высунула голову наружу. Ветер бил по лицу, на волосах повисли кусочки льда. Рельсы набегали тремя серыми лентами, луч прожектора исчезал в жерле туннеля, а сбоку вновь возник человек по имени Василий.
— Если честно, я думал, что нам кранты, но ты ту каракатицу лихо разделала! — прокричал он сквозь респиратор. — Молодец, соображаешь! Давай напомню, если тебя опять отбило… Мы с тобой вдвоём угнали из рудного комплекса эту самую дрезину! Вернее, втроём… — Он неопределённо махнул рукой назад. — Ваня перенастроил маршрут и дал нам время!
— Куда мы едем? — решила я уточнить самое насущное.
— Впереди съезд на законсервированный путь! — воскликнул Василий и указал рукой вдаль. — Потом перегон под землёй, а после того, как окажемся на поверхности, нужно будет немного пробежаться… Ваня, догоняющих нет?!
— Я не знаю, связь с дроном потеряна, — донёсся скрипучий голос из капсулы, лежащей на приборной панели и облепленной чёрными механическими мухами. — Они вернули часть системы под контроль. Я работаю над этим…
— Вот, как бывает, — пробормотал Василий. — С одним мозгом в консервной банке можно всей электроникой мира управлять…
— Это же не я заставляю их подключать всё к местному интернету, — парировал дядя Ваня.
— Слушай, ну их к чёрту с их интернетом, — махнул рукой Вася. — У меня последняя надежда была на россов, а у них местами оказалось хуже, чем было у нас!
— Строили Ковчег, а потом, как обычно, накосячили с людьми на местах, и вышло не пойми, что… Даже машины не помогли! Но они хотя бы попытались, и это делает им честь!
— Может, в следующий раз получится, — протянул Василий, опять хватаясь за рычаг, который уже был в крайнем положении. — У нас сейчас одна задача – успеть на служебную площадку, где нас уже ждёт корабль.
— Не ждёт. Две минуты до посадки.
— Неважно! Пора уже свалить отсюда ко всем чертям!..
Вдруг три дуги рельсов, уходящих за поворот, светом прожгли к дрезине путь от встречных огней.
— Вася, ты почему газу не поддал?! — ворчливо протрещал дядя Ваня.
— Да не едет она быстрее! — всплеснул руками Василий. — Ты вроде изучил график! Там же окно было, почему здесь поезд?!
— У нас была фора в три минуты! Пока машину обесточили, пока вы с ней возились… Тормозить будем?!
Динамик ещё что-то кричал, но я его не слышала. Я таращилась на яркое световое пятно, лениво показавшееся из-за поворота туннеля и поплывшее по щербатой стене. Расстояние сокращалось, а Василий едва слышно процедил:
— Нет уж, целый год тормозили… Хорош уже.
Мощный басовитый рёв заполонил всё вокруг – чудовищным тромбоном разразился гудок встречного атомохода, под завязку загруженного горной породой. Два прожектора по очереди ударили по глазам белыми солнцами, выхватывая из тьмы в перекрестье стрелочный перевод между нами – спасительное ответвление в десятках метров впереди. Несмотря на то, что дрезина двигалась быстрее, встречный поезд был ближе к развилке.
И вот сейчас, через какие-то метры стрелка скроется за могучим стальным отвалом, а столкновение станет неизбежным. Ослепляющие белые лучи двух встречных прожекторов ударили по глазам, рассеивая тьму в самых тёмных уголках кабины, и я, прикрыв лицо ладонью, отвернулась.
Внизу, в углу лежала кибернетическая голова. Её глаза были распахнуты, но вместо белков они чернели космической тьмой. Наши взгляды встретились. Как тогда, в тесном тамбуре несущегося сквозь снежный буран поезда. Только тогда она смотрела на меня, сражённую, перед тем как отправиться в купе и оборвать жизнь моего друга…
А время, словно заблокированное стоп-краном, замедлило, а затем и вовсе остановило свой ход. Движение прекратилось, встречный поезд нехотя замер, дрезина в полной тишине остановилась на месте, а рядом статуей застыл хмурый и решительный Василий.
Я провела рукой перед глазами напарника. Ноль реакции. Казалось, даже сам свет стоял на месте. Он был повсюду, но более не слепил, а температуру я не ощущала вовсе.
… — Углеродная сущность быстро возвращает себе память, — выдохнул воздух рядом со мной.
— Это снова ты, огонёк? — поморщилась я. — Выбрал же ты время, чтобы побеседовать…
— Углеродная сущность воспроизводит прекращение иной жизнедеятельности, которое запечатлела ранее. Это рождает сильные эмоции…
Рядом в воздухе колыхалась знакомая шаровая молния. Или что-то, очень на неё похожее.
— Зачем ты здесь? — спросила я, протянув руку к свету, и ладонь прошла насквозь.
— Зачем здесь ты? — эхом отозвался сияющий шар. — Жажда мести далеко завела тебя, но теперь объект мести найден. Что ты будешь делать с ней?
Глаза головы вновь были закрыты. Посреди застывшего рассеянного света реальность казалась странным сном. А может, это иллюзия? Что, если всего этого не существует? Но вот же она, голова…
— Я ещё не решила, что буду делать, — отозвалась я. — Но самое главное, что я нашла своего врага. Вот она лежит, как ни в чём не бывало. Это ненадолго. За то, что она сделала с моим другом…
— Ты не остановишься после неё. Без врага у тебя есть лишь скорбь и вина – так вы обозначаете эти эмоциональные процессы…
Это было жестоко, но я ничего не почувствовала. Огонёк был даже в чём-то прав.
— С некоторых пор да, — согласилась я. — Я должна отомстить за Марка, и плевать, что будет потом.
— Месть – это часть тебя, и Марк не был первым. Даже Элизабет Стилл не была первой. Твоя месть началась ещё раньше.
— Раньше?
— Намного раньше… Тёплый июнь ласкал траву лучами, — говорила я сама себе, возвращаясь назад, сквозь короткие годы, казавшиеся длинными, пока не миновали. — Под жёлто-белой звездой разгорался воскресный день.
— Да, кажется, это было на Кенгено, — отозвалась я…
Стараясь изо всех сил, я выуживала из небытия части воспоминания и собирала их воедино. То, что видели глаза. То, как на коже ощущалось тепло, как трава щекотала лодыжки. Нечто выталкивало эти фрагменты с глубины, со дна колодца.
… Обернувшись, я увидела в низкой траве внезапную суету. Секунду назад её не было, а теперь несколько галок скакали по лужайке, утопая в зелени, вокруг чего-то небольшого, но быстрого. Воробей попал в окружение многократно превосходящего противника. Галки по очереди напрыгивали, стараясь ухватить побольнее, а он отскакивал и пытался отбивать чёрные широкие клювы.
Обстановку я оценила моментально. Рациональное решение ещё не было принято мозгом, а тело моё уже неслось туда с громким криком:
— А ну, гады, пошли вон отсюда!
Воробья вновь прикусили, следующий агрессор перехватил его поперёк и попытался взлететь. Не получилось. Выронил трепыхающийся коричневый комок на траву. Подлетая к месту схватки, краем глаза я заприметила кота, который был тут как тут – наблюдал за схваткой со стороны, готовясь поучаствовать ближе к исходу.
Последний мой прыжок – и я возле светло-бурой птицы, которая подскакивает, пытаясь взлететь. Падает на траву, отпрыгивает прочь, спасается бегством уже от меня, оставив на примятой траве немного пуха и пару длинных перьев. Агрессоры, опешив, разбежались и разлетелись кто куда, но, что главное – на почтительное расстояние.