Стоя посреди коридора, безоружная и бесстрашная, София преграждала нам путь.
— Я думала, с вами будет Агапов, — задумчиво сказала она. — Владимир Алексеевич решил не рисковать и остался под землёй с новыми друзьями?
— Отойди в сторону и дай пройти, — процедила я, готовясь «переключить режим» и пробить себе дорогу силой.
— Ты собираешься снова убить меня? — произнесла она с холодной усмешкой. — Я всё думала, каким будет семьдесят седьмой раз. Две семёрки – это ведь на удачу… Успеешь сделать это до того, как превратишься в крупное решето?
Следом задрожал воздух уже над ней, потемнела и соткалась из волокон огромная тень. Бронированной громадой в два человеческих роста позади девушки проявился «Анкилон», нацелив на нас две руки с бортовым вооружением.
София сняла маску, а «Анкилон» позади неё слегка припал на ноги. Лязгнули, выдвигаясь из плеч, ракетницы, открылись пусковые установки, готовясь выпустить рой дронов-снарядов. Девушка зловеще улыбалась, взгляд её скользнул поверх наших голов, и я быстро оглянулась. Позади, отрезав нам путь к отступлению, за агрегатами, пыльными контейнерами и бочками укрывались вооружённые люди. Мельком я заприметила пятерых, а, закрыв глаза и «переключив» зрение, ещё два десятка под маскировочными полями.
К фоновому гулу, приближаясь, примешивался другой. Вероятно, это был уже «Виатор». А я, оказавшись в западне, вдруг совершенно неуместно вспомнила те далёкие времена, когда мы с Софи были ещё подругами. По крайней мере, я считала её таковой.
— Я совсем не помню последние месяцы, но вспоминаю, через какие передряги нам пришлось пройти, — сказала я. — Пропусти нас. Хотя бы ради прошлого, если есть там что-то, что тебе небезразлично. В противном случае кому-то неизбежно придётся умереть. А ты всё равно не получишь от меня того, что тебе нужно.
Она грустно улыбнулась и сказала:
— Я помню всё. Даже то, что видела твоими глазами, ведь у меня было время прожить твою омниграмму… Собственно, я делала это вместо сна. Я хранила и оберегала тебя без малого год, из которых треть – это отрывки из твоей жизни.
— Оберегала меня, заперев в саркофаге? Похоже, ты сошла с ума, — усталым полушёпотом произнесла я.
— Я уже не та, кем была в прошлом, — пожав плечами, продолжала она. — Мне пришлось измениться, чтобы не погибнуть и не дать погибнуть тебе.
— Вот, значит, как, — саркастически протянула я. — Всё это ради моего блага? Давай, придумай ещё что-нибудь, только поубедительнее… Слышала бы ты себя со стороны…
— Они хотели тебя утилизировать, — без тени улыбки на лице заявила София. — Мне пришлось прикрыть тебя этим проектом и закрыть. А дальше я могла лишь одно – показывать результат… Я очень долго помогала тебе и рассчитывала на твою помощь взамен, но ты отказала. Мне и всем остальным.
— О чём ты говоришь?
— Ты и твои… Твои сёстры могли остановить вторжение в самом начале, но ты предпочла уничтожить результаты года изысканий… Теперь всё зашло слишком далеко, и малой кровью отделаться не удастся.
— Ты загнала меня в угол, как дикого зверя! — вспылила я. — Что ты ждала в ответ?!
— Твои способности лучше всего проявляют себя в экстремальных ситуациях. — Она вновь пожала плечами.
— Мне нет никакого дела до вашей войны. Мне не за что сражаться, и не в последнюю очередь потому, что ты и твои новые друзья отняли у меня последнее – мою свободу. Я не собираюсь становиться оружием в чьих-то руках. Воюйте сами!
Из-под ног послышался искажённый динамиком голос дяди Вани:
— Давай, Лиз, раздави ей башку! Этими… Своими силами, в общем… Две семёрки – на удачу.
— Ты чувствуешь момент? — спросила София, не обращая внимания на старика. — Очень многое сошлось в одной точке. Самоубийство человечества новым вирусом, как водится, вынудило крупных падальщиков явиться самолично. Люди были их «консервой на чёрный день», и её пришли распечатать, пока от неё хоть что-то осталось. На Земле они сделали промежуточную остановку, а теперь добрались и сюда… Но это всё вторично.
Она сделала многозначительную паузу. В паузу вклинился Василий:
— Я знаю, что сейчас самое главное, а всё остальное неважно. Софи, ты уже либо отойди, либо…
— Сегодня даже Терраформер почтил нас своим присутствием. Как думаешь, что ему здесь нужно? — обратилась девушка ко мне, не удостоив Василия даже взглядом. — Может, он пришёл по твою душу?
Василий сделал шаг вперёд.
— Ты ведь понимаешь, что сегодня мы все либо улетим, либо погибнем. Третьего не дано. Не заставляй нас применять силу.
Девушка промолчала, изучая его немигающими глазами. Позади неё, между тем, появились оперативники в тёмно-синей броне, с оружием наготове. Десяток, не меньше.
— Я знаю, вы, русские, упорствуете даже тогда, когда всё потеряно, — сказала София. — Это очень странно и нелогично, хотя и заслуживает уважения…
— Пока я могу дышать, потеряно не всё, — возразила я.
— Но оглянись вокруг, — призвала девушка. — Кенгено и Цикония непригодны для жизни. Пирос вымер, а Земля, контролируемая с орбиты новыми «друзьями» человечества, которые ничего не могут поделать с инфекцией, вымирает прямо сейчас. Мои суперсолдаты из последних сил отражают десант Кураторов, а сеть поселений уже раскололи надвое… Если… Когда оборона падёт, что им противопоставит миллион гражданских?
— Тебя так заботят люди? — поинтересовалась я. — Тогда почему ты не со своим войском? Чего ты здесь добиваешься?
— Я надеялась тебя переубедить, — ответила она. Помолчав, направила взор куда-то вдаль, в пустоту, и спросила: — Помнишь, как мы гнались за ней?
— За этим железом? — Я встряхнула прямоугольную сумку, и не прозвучало ни звука – пластинки держались на непреодолимом расстоянии друг от друга. — Свет что ли на этом артефакте клином сошёлся?
— Нет, — сказала Софи. — Мы гнались за настоящей судьбой. Вместе.
— Это было в прошлой жизни, — возразила я. — Ты сама сказала, что всё изменилось. Ты изменилась и заставила измениться меня. Я не знаю, зачем тебе всё это, а, быть может, ты просто обезумела… Хоть и притворяешься нормальной.
Улыбнувшись, она покивала головой.
— Я ещё помню, во что верила. Что вело меня вперёд до того, как я познала изнанку. Вернее, думала, что познала, но вышло наоборот… — Она вновь задумалась на секунду, и тут же собралась. — Уж так устроена жизнь – чтобы стать чище, прежде нужно испачкаться.
София опустила на лицо маску, фигура её стала терять чёткость, размываться, контуры постепенно сливались с серо-синим «Анкилоном», делая её невидимой. Стоящие за укрытиями позади неё бойцы уже порядком заскучали, но, теперь, кажется, дождались исхода.
«Анкилон» вырос ещё на метр, а я судорожно пыталась «переключить режим», чтобы в первую очередь повалить робота и бойцов, выиграть время, а затем отследить передвижения девушки. Что делать дальше – я пока не представляла.
София окончательно растворилась в воздухе.
— Я обещала тебе, что мы уйдём отсюда вместе, — сказала невидимка едва слышно. — Но, похоже, нам придётся разделиться. Догони свою судьбу, сделай это за нас обеих. Я отпускаю тебя.
Мгла пробежала по помещению, когда «Анкилон», раскинув стальные руки-лапы в стороны, исторг из них пламя. С лязгом покрывался дырами металл стальных листов и несущих балок, а робот поворачивался и распахивал помещение ураганным огнём, повергая в бегство ошарашенных подобным поворотом событий бойцов. Взмывали со спины робота микродроны-снаряды, устремляясь в погоню за дрогнувшим войском врага.
Нырнув за ближайшую бочку, я пыталась сообразить, что делать и куда деваться. Широкое пространство перехода между ангарами рассекали вспышки огрызающихся лазеров, почти бесполезных против «Анкилона». Робот тем временем прогромыхал в нашу сторону, накрывая шквальным огнём группу, что отрезала нам путь к отходу. Мы втроём, если считать капсулу, спрятавшись между бочками и сложенными в стопку паллетами, были заперты.
Остановившись прямо напротив нас, боевая машина нависла тенью, затем размахнулась и одним движением наискось распорола стену в полуметре от наших голов.
Василий сразу сообразил, что к чему и, схватив капсулу с Ваней и док-станцию для «пчёл», вынырнул наружу, под ледяной ветер со снежной крупой.
Я кинула в проём сумку с артефактом и собралась было последовать за напарником, но нечто вдруг схватило меня за запястье. Колыхнувшийся воздух вложил мне в руку какой-то свёрток, и в звенящей тишине, на мгновение возникшей между канонадой пушек «Анкилона», голос Софии над самым ухом произнёс: