— И угораздило же меня ввязаться в эту историю, — проворчал дед в своей капсуле. — Что думаешь, внучка?
— Здесь нас или убьют, или опять посадят под замок, — пожала я плечами. — Там всё может быть иначе. А если Врата не сработают, всё закончится мгновенно и безболезненно.
Под обзорным стеклом сквозь предрассветную темень, которая будет длиться ещё много часов, проносились скалы и клубился серый снежно-пыльный шквал. Корабль набирал ход, огибая неровности ландшафта, которые резко появлялись сбоку, из темноты. Пилот-человек вряд ли смог бы исполнять подобные виражи, зато бортовой компьютер справлялся на отлично.
«Виатор» постепенно отворачивал от полыхающего розово-фиолетовыми сполохами неба в стороне. Объятое электромагнитным сиянием, оно пропускало сквозь себя быстрые белые кометы и злые красные лучи. И всё это летело с разных сторон в большой чёрный шар, в котором тонуло без следа. Веерными россыпями вспыхивали синие разряды корабельных орудий. Кажется, весь вражеский флот втянулся в решающий бой. И им было не до нас…
Ослепительно-белая вспышка ударила по глазам, осветив на мгновение целый рой небольших стремительных кораблей и висящих в вышине продолговатых «кальмаров». Гиганты проявились лишь на миг, – я успела насчитать полдюжины, – а затем вновь скрылись под маскировочными полями в прозрачной стратосфере. Тотчас на поверхности шара полыхнуло, стало светло, как днём, и ошеломляющий огненно-жёлтый пузырь, раздуваясь, заслонил половину Стирателя – и тут же втянулся в его черноту. Моргнули лампочки на приборной панели «Виатора».
— Не зря я ставил электромагнитный поглотитель! — восторженно трещал дядя Ваня. — Нас каким-то там ядерным взрывом не возьмёшь!
— Неужели конец света выглядит именно так? — вопросила я.
— Только не для нас, — ответил старик.
Через несколько секунд во вновь воцарившейся тьме ударная волна от уже растворившегося атомного взрыва захлестнула корабль. Посреди тряски вцепившись в подлокотники, я старалась не выпасть из кресла второго пилота. Из коридора слышался лязг и постукивание предметов, поваленных турбуленцией и теперь хаотично катающихся по полу.
Внизу тем временем разворачивался ровный ряд огней вдоль серпантинов, опоясывавших уходящий вниз белёсый ледяной склон.
— Вот она – воронка Новикова, — восторженно проскрежетал дядя Ваня. — Кладезь чужеродных технологий…
Огромный карьер напоминал земные рудные выработки и, словно титаническое дупло в просверленном зубе, погружался под поверхность на сотни метров. А на дне, мерцая прожекторами, стояли тёмные силуэты промышленных машин, когда-то вгрызавшихся в криолит, и в самой середине плато зияло отверстие диаметром в несколько десятков метров, окружённое какими-то механизмами, странным оборудованием, чёрными паутинками силовых кабелей, тянущихся в темноту. Яркие фонари освещали начало отвесного спуска – ледяную стену молочного цвета, укреплённую стальными решётками, и две ровных металлоконструкции подъёмников, уходящих в бездну.
— Как думаешь, протиснемся? — спросил дядя Ваня.
— Ты точно решил туда нырнуть?
— Времена нынче неспокойные, — заметил старик. — Опасные исторические моменты требуют радикальных решений. Но если у тебя найдётся идея получше – я весь внимание.
Накренившись, корабль по широкой дуге пошёл над карьером, чтобы выйти на траекторию спуска. Я пыталась разглядеть через обтекатель хоть что-то, но видела лишь чёрный бок огромной сферы, скрывавшейся за горизонтом, да хаотично мелькающие сполохи вдалеке.
— Владимир, как у вас дела? Мы уже над карьером.
Селектор шелестел помехами, сквозь которые едва пробивался дребезжащий голос:
— … семьдесят миллионов градусов, необходим прогрев до ста… Когда реактор наберёт нужную температуру, я подам импульс… Это… Сорок пять секунд… Сорок три…
— Должно хватить, — сообщил дядя Ваня. — Надюша, рассчитай скорость. Ровно через сорок секунд мы должны оказаться в нижней точке скважины.
— Траектория рассчитана, начинаю манёвр, — невозмутимо отозвался бортовой компьютер.
Компенсаторы усиленно гасили перегрузку, пока «Виатор», по спирали набрав высоту, развернулся и выровнялся. Овал ледяного карьера блистал впереди и внизу, ширясь в размерах и закрывая собою обзор почти до горизонта.
— Внимание, корабль под огнём, — сообщила Надюша. — Энергощит не активирован, недостаточно мощности… Внимание, корабль под огнём…
Машину тряхнуло, снаружи хлопнуло и протяжно взвыла какая-то вспомогательная гидравлика.
— Главный маршевый двигатель повреждён.
— Поздно спохватились! — воскликнул дядя Ваня. — Нате-кась выкусите!
«Виатор» довернул и ринулся вниз, в круг мутных огней. Перпендикулярно земле он нёсся в чёрный зёв шахты посреди белёсой воронки на месте озера, над которым клубились едва заметные снежные вихри.
— Готовься открывать калитку, Агапов! — выпалил дядя Ваня в динамике.
Голос Надюши был невозмутим:
— До столкновения с поверхностью двадцать… девятнадцать…
В глазах пульсировала тьма, на тело стремительно наваливалась слабость от перегрузки, с которой переставали справляться гравикомпенсаторы. Мимо обтекателя с умопомрачительной скоростью неслись ледяные стены, тёмные вспышки металлических каркасов и огни, сливающиеся в тонкие, яркие сплошные нити. Казалось, перегрузка уже раздавила меня всмятку.
— Четырнадцать… тринадцать…
Гулко и страшно скрежетнуло снаружи, красными огнями замерцала консоль управления.
— Хвостовик левого крыла потерян… Хвостовик правого крыла потерян… Восемь… семь…
Прощай, Ковчег, который мог бы быть мне домом, но стал тюрьмой. Прощай, новое человечество. Прощай, Софи, до конца верная своим словам…
— Три… две…
Голова взорвалась болью изнутри, и перед мутнеющим взором галопом запрыгали разноцветные мухи. Последнее, что я увидела, погружаясь во тьму – всепоглощающую белую вспышку портала, ударившую по глазам…
Глава XI. Погружение
Волна слабости откатывалась, выход из тёмного туннеля приближался, а пространство наполнялось равномерным белым свечением. Я всё ещё здесь. Электрические импульсы сокращают сердце, я дышу и чувствую.
Перед глазами сосредоточенно перемигивалась огнями консоль управления, а впереди, за обтекателем серостью светилось ничто. Свет эпохи зарождения Вселенной, который мы наблюдаем каждый раз, совершая прыжок сквозь Врата. Когда корабль перемещался в другую точку Сектора, сияние плотным облаком окружало его, на мгновение захлёстывая, поглощая всё вокруг – но лишь на доли секунды, ведь для тех, кто перемещается, прыжок происходит мгновенно…
Сейчас всё было иначе. Полулёжа в кресле пилота, я растворялась в ровном молочно-белом свечении, в полной тишине и безмолвии, нарушаемом лишь моим дыханием. Дыханием одного человека.
— Лиз? — неожиданно резко позвал дядя Ваня из своей капсулы. — Ты здесь? Я уж думал, что отъехал, но чувствую телеметрию корабля и твою сигнатуру в рубке…
— Тут, — кратко ответила я.
— Где мы? Что происходит?
— Наверное, мы в затянувшемся прыжке. Других объяснений у меня пока нет.
— Это невозможно, — ворчливо отрезал дед. — Пузырь Алькубьерре не может держаться дольше трети секунды…
— Когда-то считали невозможными и полёты, и уж тем более перемещение быстрее скорости света, — заметила я и отстегнула ремень.
— Это работает не так, — возразил старик. — Мы не превышаем скорость света, а меняем её в отдельно заданной области пространства, в туннеле… И я тебе, кстати говоря, не советую гулять по салону. Мало ли что…
В коридоре оставалась поклажа. Зашвырнув в трюм рюкзак и сумку, я так и оставила их там летать по переходному отсеку во время всех этих диких манёвров. Нужно было проверить, всё ли в порядке с багажом, и я выбралась из кресла, тут же ощутив, насколько потяжелели тело и голова. Было очень тихо – лишь отдавались вибрацией в пол двигатели, а за обтекателем ничего не менялось. Лишь ровное реликтовое свечение разлилось с той стороны прозрачного композита, и в этом застывшем натюрморте я чувствовала себя как тогда, в железнодорожном туннеле, когда остановилось время. Мы не неслись сквозь световую трубу, как это часто описывают в книгах и рисуют в фильмах.
— Наверное, мы застряли тут навсегда, — заметила я. — Неужели наконец-то я смогу отдохнуть в покое?
— Покой нам только снится, — отозвался хрипящий динамик. — Вернись в кресло, дурёха.
Рукоподобная стая «пчёл» тем временем ещё раз проверила ремни безопасности, которыми капсула была закреплена на сидении. Предназначенные для человека, они смотрелись странно и нелепо над этим стальным сосудом, похожим на мультиварку, словно пуповиной прикованным толстым проводом к панели управления.