Добрая зависть — хороший помощник.
Потому что потом и Костя стал пробовать свои силы. Только пробу эту никак не назовешь успешной: уцепившись за канат руками, Костя болтался вялой сосиской. Саня что-то говорил ему, по-командирски строго, потому что беспомощное болтание прекратилось, — Костя охватил ногами канат и с большими усилиями стал продвигаться вверх. Он и до половины каната не добрался, обессиленный, соскользнул на землю и, морщась от боли, стал разглядывать ладони. Саня и тут ему выговаривал что-то строгое. Костя слушал и согласно кивал головой… Что ж, сегодня не одолел канат, а завтра обязательно одолеет…
Так, наверно, учил его Саня бегать, плавать, прыгать в воду с высоких мостков — всему тому, без чего не может быть хорошего солдата.
Это очень важно.
Но главное — в другом.
И об этом другом я хочу сказать подробнее.
Я видел, какими расширенными глазами смотрел Костя на то, как стреляла Ефросинья Никитична. Обыкновенную бабку, мастерицу печь беляши и пирожки, варить варенья и бесконечно ворчать на непоседливую внучку, увидеть совсем в другой роли, в роли снайпера, — это кого угодно ошарашит, не только мальчишку.
Все ожидали, что после стрельб, когда все отличившиеся соберутся к Ефросинье Никитичне на обещанное чаепитие, женщины разговорятся. И люди шли не за тем, чтобы побаловаться чайком, а послушать рассказы этих удивительных женщин.
Стол был накрыт перед домом замполита, и не один, а три вместе сдвинутых стола, заставленных пирогами, пирожками и прочими домашними печениями.
Мирно попыхивали на столе два пузатых самовара, и это никак не настраивало на фронтовые воспоминания. Даже про стрельбы вспомнили мимоходом.
Сквозь ветви сосен просвечивало неяркое вечернее солнце, устало склонявшееся к горизонту. Лежал у дороги лосенок, повернувшись головой в сторону стола, и терпеливо ждал своих благодетелей — Саню с Костей.
Вдруг лосенок резво вскочил на ноги.
К столу подбежал часовой с автоматом и выдохнул коротко:
— Тревога!
И, кажется, не успел замереть последний звук этого короткого слова, как уже опустело мирное застолье. Солдаты и офицеры, на ходу поправляя под ремнем гимнастерки, мчались к заставе. Костя было увязался за ними, но его остановил властный окрик Марии Васильевны:
— А ты куда? Назад!
Это уже был не просто возглас, это была команда, которой невозможно не подчиниться. И Мария Васильевна уже не походила на ту добродушную женщину, которая минуту назад весело разливала чай.
— Никитична, есть у тебя бинты, йод? — озабоченно спросила она.
— Зачем это?
— Так ведь тревога же! Мало ли что там… А вдруг раненые?
— Какие там раненые? — отмахнулась Ефросинья Никитична. — Обыкновенно — перебежал зверь, и приборы сработали. Теперь наши соседи спокойные стали: все-таки мы их научили кое-чему.
И она, конечно, оказалась права, эта Ефросинья Никитична. Действительно, границу пересек крупный лось — это видели часовые на вышке. Приборы сработали раньше, чем успели сообщить часовые. Сообщение с вышки поступило, когда уже тревожная группа мчалась к месту нарушения границы. В память о себе лось оставил на сухих ветках клочья бурой шерсти да четкие следы на контрольно-следовой полосе… Если бы часовые на вышке не видели лесного великана, то тревожная группа долго бы ходила по его следу, пока не убедилась бы окончательно, что след этот проложил действительно лось, а не злой чужой человек, воспользовавшийся для обмана пограничников копытами лося.
За время, пока мы жили на заставе, Костя раза три был свидетелем таких вот происшествий. Огорчался, конечно, что при нем не задержали ни одного нарушителя. Но зато вынес такое убеждение:
— Через границу и птица не перелетит, чтоб не заметили, — сказал он мне как-то.
В моем фотоальбоме есть такой кадр: в четком строю стоят пограничники — человек пятнадцать. На правом фланге — старший сержант Архипов со служебной собакой Гром, на левом — Саня с Костей.
По технике исполнения — снимок так себе. А взглянешь на него, и сразу вспомнишь многое. Первым делом вспомнишь тех, кого нет на снимке: Марию Васильевну и Ефросинью Никитичну с сыновьями и еще — лосенка. Потому что они были главными героями истории, связанной с этим снимком.
А сфотографированы тут пограничники, которые на инспекторских стрельбах получили пятерки. И вот за это им была оказана большая честь. Уже давно пионерский лагерь приглашал к себе в гости пограничников. Каждого не пошлешь — надо лучших из лучших. И начальник заставы решил послать отличившихся на стрельбах, вот этих пятнадцать молодцов.