– Вот как, интересно. Как же так получилось, что ты работаешь в лаборатории, но при этом состоишь движении «Антипрогресс»?
– Понимаешь… Я не знаю, как точно тебе это сказать… Просто раньше я уже была здесь. Я с малых лет приходила сюда, когда папин проект ещё только зарождался. Ещё не было капсул и машин. Но уже были другие лаборанты и психологические тесты. Были специальные камеры, что-то вроде тюремных. В них подопытным задавали всякие глупые и ненужные вопросы, которые задавала тебе и я. А потом я поняла, что в лаборатории только мучают людей. Поэтому я втайне от отца вступила в «Антипрогресс» и поддерживаю это движение. Я хочу, чтобы люди стали свободными и этот ужасный эксперимент над людьми закрылся. Пусть хоть они и заключённые, но их нельзя так мучить. Хотя тебя Константин Георгиевич не очень мучает. А надо бы. Может, умнее станешь, догадливее.
– Постой, постой… Константин Георгиевич Плеханов и есть твой отец?
– Наконец-то! Второй раз о чём-то догадался сам. Он мой отец, да. Но я хочу остановить его деятельность. Она мне противна.
– И поэтому ты вступила в «Антипрогресс» и выступаешь против дела отца.
– Именно так.
– Но ты разве не об этом мечтала, когда в детстве приходил сюда? И разве не этого хотела, когда устроилась к папе на работу, который взял тебя по блату, потому что ты его любимая доченька?
– Давай не будешь кривляться, хорошо? Да, я с детства мечтала о такой работе. Но я не думала, что работа будет заключаться в издевательствах над человеком. В детстве мне это было неприятно. А потом отец сказал, что никаких унижений человеческого достоинства. Только развлечение и отдых. И я ему поверила. И отдала несколько лет своей жизни, работая с заключёнными, общаясь с ними, разрабатывая эти глупые тесты, задавая им вопросы, слушая эти вечные «Да» и «Нет». Но я и поверить не могла, что проект будет настолько ужасен и опасен. Что всё будет как обычно. И заключённые будут томиться не в клетках, а в капсулах.
– Это уж точно.
– Потом корпорация «Атриум» не просто запустила наш проект в действие. Она его полностью профинансировала, помогла развиться лаборатории отца, наладила рынок продажи капсул. А он столько лет потратил на изучение человеческой психики. И вот случается ещё один бесчеловечный поступок основателя «Атриума». Он предлагает сделать шоу, которое будут крутить по всем каналам. И из простого лабораторного проекта наше дело, дело учёных превращается в телевизионное шоу. А потом и вовсе из заключённых делают мишени. И богатые покупают капсулы виртуальной реальности и охотятся на бывших заключённых. Это было невыносимо жестоко.
– Согласен.
– И тогда я вступила в движение «Антипрогресс». И теперь выступаю против отца. Дима, нам надо его остановить! И основателя корпорации «Атриум» тоже. Нужно уничтожить «Резервацию».
– Хорошо. Только почему ты всё-таки сразу мне ничего не сказала? В первый же день моего погружения в игру?
– Да ты бы тогда не поверил мне. Посмеялся бы, выставил бы глупой и полоумной. Если бы я тебе всю информацию вывалила про движение «Антипрогресс», то ты бы просто посчитал меня полоумной. Да и рискованно это было. Отец мог обо всём тут же догадаться. И он бы закрыл мне доступ к лаборатории. А сейчас он лишь думает, что я могу навредить проекту не специально, а по незнанию. Вот он и хочет, чтобы я держалась подальше от того отсека лаборатории, в котором находятся искусственные интеллекты, которые помогают игрокам разобраться в управлении и сделать первые шаги. Пока он не понял окончательно, что к чему, его нужно остановить. Мой отец просто монстр, понимаешь? Он помешанный на своём проекте. Он никогда его не закроет и пойдёт на всё, чтобы сберечь его. Он думает, что передаст его по наследству мне, и я продолжу его ужасное деяние. Но я этого никогда не сделаю. Я лучше сама погибну, чем заставлю мучиться миллионы заключённых. Он сам находится под влиянием основателя корпорации «Атриум» и идейного просветителя, который и предложил моему отцу творить такое безумие. Константин Георгиевич Плеханов и не собирался изначально никого пытать. Просто он тоже хотел такую лабораторию, которая могла бы исследовать что-то, помогать людям, давать, а не отбирать. Но глава корпорации был против такой идеи и предложил свою. Нужно их всех остановить, Дима! Что ты по этому поводу думаешь?
– Погоди-погоди. Дай всё переварить в голове. Слушай, а это точно не проверка? Может, ты меня так проверяешь на вшивость? А вдруг ты с ними заодно?
– Да как ты можешь такое говорить, Дима! Господи, я ему душу раскрыла, а он! Всё ещё кривляется, как и тогда, во время тестирования.