Мои губы дрогнули.
- Ах, наконец-то я нашла способ одурачить тебя. Я уже начала думать, что никогда не смогу хранить секреты.
Его лицо потемнело.
- Ты обещала, что не будет необходимости в секретах.
Тревога сковала его тело.
- Все... в порядке?
Он махнул рукой в сторону комнаты.
- Ты пришла сюда по какой-то причине? Ты все еще ненавидишь меня за тот день? За то, что причинил тебе такую боль? - Его голос понизился с сожалением. – Бл*ть, Нила. Я бы все отдал, чтобы повернуть время вспять и...
- Тихо. - Я прикрыла ладонью его рот. - Все в порядке. Я просто... сижу неподвижно. Если в этом есть смысл. Я позволяю своим мыслям блуждать, не задумываясь.
Схватив мое запястье своими пальцами, он убрал мою руку от своего рта.
- Это имеет смысл".
Его пальцы рисовали ленивые круги на внутренней стороне моего запястья, посылая восхитительную дрожь по моей коже. Глядя на цветущие цветы, он замолчал.
Некоторое время мы ничего не говорили, оба погрузившись в свои мысли. Каждый мой вдох рассыпал радужные бриллианты по нашим коленям. Плакальщица Уивер была последней частью, последним символом того, что последние несколько месяцев были не кошмаром, а реальностью.
И я пережила их.
Даже если бы был способ избавиться от него, я не хотела этого делать. Я уже привыкла к этому весу. Я с гордостью носила его переливающиеся радуги, и мне нравилась мысль о том, что бриллианты были моим другом, а не врагом, украшали мое тело, пока я не сделаю свой последний вдох.
Джетро поцеловал меня в макушку.
- У меня есть кое-что для тебя.
- о? - Я отстранилась, глядя в его великолепное лицо. - Мне нужно беспокоиться?
Мои мысли наполнились поддразниванием. Мы все были так серьезны; пришло время снова играть. Мои губы растянулись, когда я спросила:
- Не пора ли еще раз...
- Если ты спросишь меня, не очередной ли это долг, я перекину тебя через колено прямо здесь и отшлепаю.
Его голос заигрывал грубо и сексуально.
Мои глаза метнулись к столбу, застенчивая ухмылка стала шире.
- Ты знаешь, что мог бы отшлепать меня и заменить Первый долг лучшим концом.
Его горло сжалось, когда он сглотнул.
- Какой лучший конец? - Его глаза потемнели. - Если я правильно помню, я чуть не изнасиловал тебя после этого долга. Я почувствовал тошноту в своем гребаном животе за то, что когда-либо думал таким образом, не говоря уже о том, чтобы возбудиться, причинив тебе боль.
Он отвернулся, с отвращением качая головой.
- Я не понимаю, как мне это удалось. Как я мог игнорировать твою боль и находить в этом что-то отдаленно эротичное, - он скривил губы. - Ты назвала меня садистом, помнишь? Я опроверг это, но как только я закончил ухаживать за твоей спиной, я подумал, что ты была права. Как мог кто-то вроде меня — кто-то, кто всю свою жизнь поглощал чужие мысли, - внезапно возбудиться от чужой агонии?
Мое сердце затрепетало. Я не придала этому особого значения. Но чем больше я изучала отвратительное самопознание Джетро, тем больше в моем сознании появлялся ответ.
Он чувствовал то же, что и другие. У него не было выбора. И все же он все еще находился под влиянием условностей Ката ровно настолько, чтобы блокировать лавины ощущений.
Имеет ли смысл, что он подхватил лишь избранные мысли? Упивался моим желанием к нему, моей ноющей, жгучей потребностью?
Я посмотрела на свои пальцы, сплетенные вместе на коленях.
- Я думаю, что знаю почему.
Его глаза метнулись ко мне, брови вопросительно приподнялись.
- Знаешь что?
- Почему ты был возбужден в тот день.
Он напрягся.
- Это был отвратительный поступок. Из всего, что я сделал с тобой, мастурбация на твоей спине все еще наполняет меня стыдом. Хотел бы я взять свои слова обратно.
Повернувшись к нему лицом, я погладила его по щеке.
- Прежде чем ругать себя, остановись и подумай. Ты никогда не задавалась вопросом, почему ты так сильно хотел меня?
Он замер.
Я рассмеялась. “
- Давай, Кайт. Ты знаешь свое состояние от и до, и ты говоришь мне, что не можешь понять, что вызвало этот незначительный инцидент?
Он проворчал:
- Вряд ли это было что-то незначительное.
Не дожидаясь моего ответа, он взлетел вверх, и начал расхаживать из стороны в сторону.
- Я не понимаю. О чем ты говоришь?
Я тоже встала, улыбаясь, как будто у меня был секрет - что, в некотором смысле, у меня и было. Я думала, он понял это в тот день. Вот почему он был добр ко мне потом, вот почему он смягчился, даже когда ему сказали не делать этого.