— Утверждают, что эти стены ведут свое начало со времен Троянской войны, — продолжал он. — На первый взгляд кажется парадоксом создание чего-то смелого и нового на основе старых развалин. Но по результату, которого я достигну, вы увидите: я понимаю, что делаю.
По выложенной большими каменными плитами дороге, ведущей к Парфенону, мы прошли обратно. Контуры будущего святилища Афины сияли белизной в этот час ночи. Столбы и колоннады уже были возведены, но не подведены под крышу. Стен в этом храме строить не собирались.
— Это будет самое величественное из всех сооружений, посвященных великой богине. И оно увековечит ее помощь афинянам в нашей грандиозной победе над персами, — сказал Перикл.
— Да, эти злодеи при жизни многих поколений угрожали берегам Греции, пытались уничтожить нас. Они ненавидят наш образ мыслей и жизни, мечтают вернуть нас обратно в то темное прошлое, погруженными в которое они живут. Если б Афина не помогла нам в битве при Марафоне[23], мы бы сегодня здесь не стояли.
— Именно тогда, почти пятьдесят лет назад, нам удалось продемонстрировать наше превосходство над персами раз и навсегда, — продолжал Перикл. — Под конец того изнурительного дня шесть тысяч четыреста персидских воинов полегло на поле брани, в то время как мы потеряли всего сто девяносто двух.
— Это кажется невероятным, — задумчиво сказала я.
Но про себя подумала: не было ли число погибших врагов сильно преувеличено, чтобы сделать победу афинян более славной.
— Это и было невероятным, — подчеркнул Фидий. — И только вмешательство богини помогло нам этого достичь.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Аспасия, — догадался Перикл. — Но если бы ты посетила поле боя, как его посещаю я и другие патриоты-афиняне, ты б увидела те огромные погребальные курганы[24], которые показывают, какое множество людей там похоронено. Наши отцы и деды участвовали в той битве и являются свидетелями происшедшего.
Десять лет спустя после битвы при Марафоне, — продолжал он, глядя попеременно то на меня, то на Фидия, — персы вернулись в Грецию и овладели Афинами. Еще до этого набега каждый житель города был вывезен, остались только священнослужители, жрицы и патриоты, которые решились охранять святыни Акрополя и то, что осталось от его сокровищ. Мы стоим на том самом месте, Аспасия, где эти благородные афиняне устроили свой опорный пункт.
Холодный ночной ветер, коснувшись лица, заставил меня вздрогнуть, словно призраки павших героев встали рядом со мной.
— Персы разложили лагерь на холме Ареса и оттуда стали пускать в храмы огненные стрелы. Хоть афинян была всего лишь горстка — и ни один из них не был профессиональным солдатом, — они храбро оборонялись. Смельчаки долго сопротивлялись осаде, но опрометчиво оставили незащищенным левый фланг крепости, посчитав склон слишком крутым и оттого неприступным. Когда же они увидели, что по нему взбираются вооруженные мечами персы, то защитники бросились с Акрополя в пропасть и погибли. Варвары, ворвавшись в город, истребили немногих оставшихся в нем и предали огню и мечу каждое здание, храм, святилище, произведение искусства.
— Они даже разрушили священный храм Афины, уничтожили все статуи и реликвии, находившиеся в нем, — горячо заговорил Фидий. — Вы можете себе вообразить такое надругательство? Эти выродки не только убивали людей, они губили самое искусство!
Было трудно сказать, какой грех Фидию казался тягчайшим. Для любого афинянина нет более почитаемых ценностей, чем изображения этой богини, покровительницы их родины и города, носящего ее имя.
— Но богиня прокляла их, — продолжал Перикл, — каждого, кто посягнет на священный образ Афины или осмелится вторгнуться в ее храм, ждет печальный конец. Такой была ее клятва Персы полагали, что они расправились с нами, но в действительности, разрушив наши памятники, они заложили фундамент собственной будущей гибели.
Хотела бы я, чтобы афиняне сейчас видели его — опьяненного вином и жаром патриотизма, отдавшегося власти своей любви к Афинам больше, чем власти гроздей Диониса, — тогда они поняли бы, что источник притязаний Перикла лежит именно в этих чувствах, а не в его честолюбии.
— Захватив Акрополь, Фемистокл сокрушил персов при Саламине[25], а позже, в битве при Платеях[26], мы навсегда уничтожили угрозу с востока для Греции, — сказал Фидий.
— Новые храмы увековечат память обо всех героях Марафона и других сражений с персами.
23
Близ этого древнего селения в Аттике 13 сентября 490 г. до н. э. греческие войска под руководством Мильтиада разбили персидские.
24
В настоящее время известен один марафонский погребальный холм, под которым покоится 192 павших греческих воина.
25
Остров в заливе Сароникос Эгейского моря, около которого 28 (27) сентября 480 г. до н. э. греческий флот разгромил персидский.
26
Древнегреческий полис в Южной Беотии, где 26 сентября 479 г. до и. э. греки одержали победу над персидской армией.