Продолжая скитания в лабиринтах руин на поверхности земли и под ней, Шурали решил проверить правдивость разговоров у ночных костров. И он видел упоминавшиеся в разговорах лагеря. Участь беженцев — мужчин, женщин, детей, стариков — оказалась не намного лучше участи его погибших товарищей. Места сбора беженцев, обнесенные несколькими рядами колючей проволоки, охранялись хорошо вооруженными солдатами. Лагеря издалека извещали о себе вонью человеческих испражнений, которая была столь сильна, что её ясно различал даже обвыкшийся со зловониями мертвого Халеба нос Шурали.
На четвертые сутки его блужданий в городе начались зачистки. Избегать встреч с вооруженными победителями становилось всё трудней. Солдаты обшаривали каждый квартал. Следом за ними шли похоронные команды и миротворцы гуманитарных миссий. Неубранных мертвецов среди руин оставалось ещё слишком много. Городу грозили эпидемии. Настала пора расставаться с трупом Халеба. Но как миновать заставы, преграждавшие все пути из города? Шурали вспомнил привычки добросовестного мусульманина, и Аллах внял его мольбам.
Он выбрался из подземелья на небольшую, дотла разрушенную улицу, проезжую часть которой перегораживала баррикада. Среди стреляных гильз и разорванных «адским огнём» миномётных стволов он нашёл пыльное полотнище флага одной из повстанческих бригад. Прежде чем обследовать пространство за баррикадой, Шурали несколько минут прислушивался к тишине. Нет, на этой улице дышали, испытывали страх и испражнялись одни только крысы. Шурали поднялся на баррикаду. Ему стоило немалого труда сдержать вопль радости. По левой стороне улицы среди бесформенных куч щебня возвышалось вполне целое строение — трёхэтажный дом с лоджиями, кровлей, дверями и оконными переплётами. Конечно, большинство стёкол было разбито пулями, но в первом этаже дома чудом уцелело витринное стекло какого-то офиса. Из-за него на руины сосредоточенно взирали несколько обёрнутых в цветастые шелка манекенов.
На стенах офиса висели деревянные щиты с образцами материй.
За конторкой на полу лежала мертвая женщина. Её черные косы разметались в луже крови. Белую блузку на груди покрывали черные пороховые пятна — убийца стрелял в упор. Всадил в свою жертву пять пуль. Зачем? Шурали огляделся. Электричество в этот дом всё ещё подавалось — черная коробка процессора подмигивала ему зелёненькими светодиодами. На рабочем столе убитой был полный порядок. Очевидно, убийца торопился, не стал обыскивать стол, не стал уничтожать офисное оборудование. Шурали занял рабочее место убитой. Пошевелил «мышкой». Экран компьютера ожил. По счастью, вход в систему не был запаролен, и Шурали удалось подключиться к интернету. Несколько минут он потратил на угадывание комбинаций клавиш, чтобы поменять раскладку клавиатуры с арабской на английскую. Печатал быстро, не забывая, впрочем, проверять правописание и стараясь придерживаться правил пунктуации. Приходилось заботиться и о собственной безопасности. Но это не составляло особых проблем. Шутка ли! Пятнадцать лет войны. Из них пять — позорный плен. Клетка и в ней мечущийся на грани агонии волк. Ежедневные инъекции ненависти. Ничто не прошло даром. Он отомстит. Но как? Сейчас, находясь на грани гибели, Шурали мог слышать каждый звук на сотни метров окрест, почуять любое движение, уловить любой запах.
Напоследок он зашел на Google Maps. Карты! В Кэмп Букка майор Абрамс дал ему широчайшие представления о географии. Именно теперь он намерен воспользоваться ими. Итак, путь к дальним островам на севере, в неизвестный город Лондон лежит через три моря. Нет! Так не пойдёт! Слишком много опасной, соленой воды. Лучше избрать маршрут по суше, через земли курдов и турок, через горный массив на юге Европы, через густо заселенные земли, где живут соскучившиеся по крови лавочники. Если он изберет такой маршрут, ему не придётся пересекать большие моря.
Шурали оглянулся на баррикаду. Каменное крошево приобрело характерный бурый оттенок — слишком много пролито на него крови. Но он-то всё ещё жив. Впереди, над полуразрушенной многоэтажкой трепетало трехцветное знамя с двумя зелеными звёздами. Во всем здании не уцелело ни одно оконное стекло, но лестничные пролеты сохранились и по ним вверх и вниз сновали люди в камуфляже. Шурали рассматривал их через линзы бинокля. Разумеется, у всех были нашивки САА. Справа зияла чернотой уцелевшая арка — вход в подвал. Шурали нырнул под неё. Аккумулятор мобильника пока не издох. Звонить некому. Объявляться в социальных сетях опасно, но устройство ещё можно использовать в качестве источника света. Шурали зажёг фонарик мобильника. Обычная история — сводчатый подвал, по-видимому, был много старше надземных построек и представлял собой сложную систему залов, соединённых коридорами. Первый зал оказался низким, с плоским сводом. Из него вытекал короткий коридор. В свете фонарика Шурали мог рассмотреть соседний зал. Он направился туда и через пару минут оказался в другом зале с высоким сводчатым потолком, из которого выходило три коридора. Он посмотрел на дисплей мобильника. Зарядки аккумулятора хватит минут на десять, за это время надо выбраться из катакомб. Но куда? Рожок автомата полон наполовину. В кармане есть запасной. Ремень оттягивают три гранаты, и он обязательно использует их, если представится такой случай. Рюкзак тоже пока не утрачен. Там бритвенный прибор, сушеные персики, черствая лепешка, бутылка с водой. С таким запасом он может прожить в катакомбах несколько дней, переждать зачистки. Но что потом? Выйти наверх и отстреливаться до последнего? Ну уж нет! Теперь это не его война! Путь к спасению должен быть найден. Он выберется из Халеба живым! Недаром же Всевышний — да прославится его имя в веках — наделил живые существа не только зрением. Обоняние, слух и — самое главное! — интуиция! Наитие — тихий шепоток сладчайших уст, шелест широких, всемогущих крыл, взор ангела-хранителя, благосклонный и всевидящий. Наитие — вот неописуемое, необъяснимое, но самое надёжное качество любого воина. О да, Шурали часто удавалось выживать благодаря этому самому наитию и сейчас надо лишь собраться с духом и тогда…