— Ни с места! — заорал он, падая на колено по-десантному. — Это нападение!
Грузины, смеясь, переглянулись и покивали.
Затем вышел Бешеный, небрежно помахал автоматом. Затем Анна Ивановна с детьми. Затем растерянный Косой.
Грузины кивали.
— Если пикнете — следующий шашлык из вас будет, — скучающе произнес Бешеный. — Готовьте большую порцию. Мне — без лука!
Старший грузин весело кивнул и засуетился. Младший зачарованно уставился на автоматы, чем разозлил ревнивого Булкина. Тот взял Косого за оттопырившуюся джинсовую коленку и увел подальше. Вместе с автоматом. Дети расселись за столиками-пеньками.
— Дядя! — шепнул младший грузин старшему грузину. — Их много! Может, им вчерашние шашлики атдать?
— Что ты такое гаваришь, Акакий! — огорчился старший. — Ани — наши гости! Ани нам такую рекламу создадут! Неси лючший шашлик! И соус свой неси! И кофе навари, как я тэбя учил — со сливками, а нэ с малаком, от которого атказалась твоя глюпая кошка, да?
— Пачему глюпая, дядя? — обиделся Акакий.
— Патаму, что атказалась!
Вышеназванная кошка рыжей масти уже посетила столики-пеньки. Не найдя еды как таковой, уселась у ног Косого и принялась ждать.
С мордой сонной и практически безразличной.
Грузины тем временем сообразили много порций шашлыка с кетчупом и желтенькими кудряшками лука. Упаковали все вместе в пластмассовые тарелочки приятной формы. Добавили горошка с кукурузой. Хлебушка настрогали черного и мягенького. Снабдили каждую тарелочку пластмассовым стаканчиком с дымящимся чайком-кофейком. Подумали и добавили еще и по порции супа быстрого приготовления с морскими дарами — креветками. Порадовали каждого персональными пластмассовыми вилочками-ложечками да желтыми салфетками иностранного производства. Племянник Акакий рукавом смахнул снег с пеньков и пожелал приятного аппетита.
— Вообще-то я мяса не ем! — сообщила красавица Маша сидящим вокруг.
— А что ты ешь? — живо поинтересовалась добрая Оля Быкова.
Маша взглянула на толстуху с фотомодельным достоинством:
— Что-нибудь некалорийное.
Остальные участники террористического акта были всеядными. Вдоволь напереживавшись, сейчас они уминали шашлычок за милую душу.
— Страшно было? — спросила Люся, аккуратно пиля мясо вилочкой.
— Да нет, — героически признался Гоша, — холодно.
И укусил хлебную корочку. Он стеснялся есть при Маше.
— Можно я подержу автомат, пока вы кушаете? — очень вежливо спросил первоклассник Булкин грустного Косого. Тот вздохнул и уткнулся в суп. Булкин перетащил свою порцию поближе к террористической, преданно улыбнулся и сказал:
— Я вас охранять буду. Мало ли что.
Косой уткнулся в суп еще глубже.
Так и сидели они рядышком — террорист Косой, гроза общества, и первоклассник Булкин, гроза всей сто двадцать третьей школы. А у ног их сонная рыжая кошка сосредоточенно терзала кусок шашлыка.
Бешеный, размахивая шампуром, подошел к грузинам.
— Телефон где? — равнодушно спросил он и зачавкал.
— Нэт телефона, дарагой! — радостно сверкнул зубами старший грузин. — Нэ правели еще!
— А как же вы связь держите?
— А вот как, дарагой! — Грузин легким движением руки извлек из широких штанин пейджер. — Пажалста, дарагой! Вот тебе курс доллара, вот пробки на дарогах! Что хочешь, дарагой!
Бешеный злобно укусил шашлык и поморщился:
— Туфта все это. Как вы связываетесь, когда вам надо что-нибудь сообщить?
— Очень проста, дарагой! Я насылаю Акакия к дяде Сулико на десятый киламетр, тот пасылает своего сына Вахтанга к дяде Шота на пятнадцатый киламетр, дядя Шота, пасылает своего брата Гарри к таварищу Иванову на двадцатый киламетр, а у таварища Иванова есть телефон, и Гарри сообщает все, что ему передали Вахтанг и Акакий.
Бешеный тоскливо посмотрел на грузина:
— Акакий бегает, говоришь? А мы на автобусе, значит, быстрее будем?
— Нэт, дарагой, нэ будешь. — грузин ласково улыбнулся. — Дядя Сулико, дядя Шота, дядя Гарри и таварищ Иванов на другом шоссе работают. Акакий бегает через лес. Автобус через лес нэ проедет!
Частично насытившись, заложники осмотрелись по сторонам. Красота! Мороз и солнце! День исключительно чудесный! Оставшиеся на тарелочках шашлыки еще дымились, приятно зеленели разрушенные горки горошка и поблескивали лужицы супца. Сосновый лес всем своим свежемороженым видом способствовал перевариванию. Пела какая-то полоумная зимняя пичуга.
— Хорошо! — сказал Клюшкин, громко вдыхая полной грудью морозный воздух.