Такая умиротворяющая и привычная с детства картина.
– Интересно, а как выглядит Блэкстоун? – прошептала Мишель.
Странно, но их никогда не приглашали во владения Донеганов. Не устраивали ни барбекю, ни балы.
Праздник продолжался. Слуги, принаряженные по случаю помолвки одной из хозяйских дочерей, разносили угощения, звучали тосты за жениха и невесту, сменялись танцы. Когда Мишель наконец вложила свою руку в ладонь Галена и они под чарующую музыку вальса закружились по залу, она поклялась во что бы то ни стало стать его.
А клятвы, особенно данные самой себе, Мишель Беланже никогда не нарушала.
Глава 2
Мишель стояла, кутаясь в шаль, и взглядом провожала Галена. После того как молодой человек выполнил свое обещание – протанцевал с ней два танца, Флоранс жениха к сестре больше не подпускала. Из кожи вон лезла, пытаясь завладеть его вниманием. Чем доводила соперницу, о наличии которой пока что, кажется, даже не подозревала, до отчаяния. Мишель ничего не оставалось, кроме как любоваться Донеганом издали и мысленно ругать сестру-эгоистку.
Даже когда настало время прощаться, средней Беланже пришлось остаться на крыльце – спуститься к дорогому гостю запретила мать. Подпирая плечиком одну из колонн, обрамлявших фасад двухэтажного особняка – светлого, с покатой крышей и балконами, увитыми клематисом, оттенявшим их летом ярко-фиолетовыми цветами, – Мишель хмуро наблюдала за воркующей парочкой. Флоранс глупо хихикала, жадно ловила каждое слово Галена и смотрела на него с обожанием.
Наверное, если бы у нее имелся хвост, она бы завиляла им, как преданная собачонка.
– Доброй ночи… Мими, – приподняв за тулью шляпу, шутливо попрощался с будущей родственницей Донеган. После чего почтительно поклонился застывшей на ступенях крыльца хозяйке Лафлера. – Благодарю, мадам, за чудесный вечер.
Сагерт Донеган первым забрался в коляску и негромко окликнул сына. Флоранс тут же протянула жениху руку, напрашиваясь на прощальную ласку.
«Чтоб она у тебя отсохла!» – в сердцах подумала Мишель, едва не топнув от досады ногой и в который раз испытав острое, почти болезненное желание оказаться на месте сестры. Но ощутив на себе пристальный взгляд матери, казалось, способной прочесть ее мысли, поспешила вернуться в дом.
Пока Аделис раздавала указания слугам, наводившим порядок на первом этаже, а глава семейства Вальбер Беланже наслаждался «обществом» вайенских сигар и бурбона в своем кабинете, сестры готовились ко сну.
Младшая Элиз уже давно отдыхала – о ней позаботилась няня, пожилая рабыня по имени Чиназа, привезенная в Анделиану еще ребенком. Ее выкупил на аукционе прадед Мишель, и с тех пор Чиназа никогда не покидала пределов графства, верой и правдой служила своим хозяевам, а сестер Беланже любила, как родных дочерей.
– Еще не надоело страдать?
У Мишель возникло ощущение дежавю: она снова сидела в дальнем углу спальни, поглощенная своими мыслями. Пока Флоранс, стоя возле напольного зеркала, привычно покрикивала на Серафи, поторапливая служанку, чтобы поскорее сняла с нее платье и расшнуровала корсет, от которого ей не терпелось избавиться.
– О чем это ты? – встрепенулась Мишель. Мыслями она была далеко: под нежные звуки вальса снова кружилась с Галеном.
– А то ты не понимаешь! – фыркнула Флоранс. – Весь вечер его глазами пожирала. Думала, не знаю, что ты влюбилась в него как кошка?
Мишель вспыхнула. Заявление сестры застало ее врасплох. А ведь она была уверена, что Флоранс не видит дальше собственного носа.
– Если такая зоркая, значит, должна была заметить, что я тоже ему небезразлична! – решив, что лучшая защита – это нападение, выпалила она.
Отпихнув служанку, торопливо ослаблявшую шнуровку корсета, Флоранс резко развернулась к сестре. Ее лицо, которое и в моменты благодушия было не слишком-то привлекательным, во время приступов гнева становилось и вовсе отталкивающим. Резкие крупные черты, унаследованные от отца, проявлялись еще сильнее.
– Что ты сказала? – Флоранс угрожающе сощурилась.
– Что когда он со мной, он смотрит только на меня. А оказываясь с тобой рядом – куда угодно, но только не на свою избранницу. Может, боится ослепнуть от твоей неземной красоты?
– Ах ты, мелкая дрянь! – взорвалась невеста. Схватив первое, что попалось под руку, – щетку для волос, рванулась к сестре. – Сейчас я сделаю из тебя такую красавицу, что на нашей свадьбе это тебе придется прятать лицо под вуалью!