Сам вампирский вождь мелькал на поле боя, казалось, в каждой точке пространства, ведя в атаку свои бесчисленные рати, вдохновляя собственным примером всех, кто поначалу страшился вступать в контакт с охотниками. Опустошив сознание и призвав разрушительную мощь тьмы, он прожигал жертв огненным каскадом, пронзал длинными молниями или световым мечом. Аэсолли, чей окровавленный плащ безжизненно обвис, то и дело останавливался, чтобы выпить очередную умирающую жертву. Его мерцающие рубиновые глаза повергали в ужас не только павших охотников, но и погибающих вампиров, ибо их обладатель нёс лишь смерть, но не надежду. Казалось, в упоении боем он забыл об основной цели похода, просто отдавшись на волю бога войны – хотя нет, он сам и был этим воинствующим божеством, безжалостно требующим всё большего количества жертв. И его жажду крови не могло удовлетворить ничто.
Оказавшись в окружении, он, пугая врагов демонической полуулыбкой, вместо того, чтобы обратиться и высвободиться, набросился на непрерывно стреляющих охотников, воздвигая близь себя горы трупов, источающих смрадный аромат подземного царства. Накинувшись на одного из противников, он вонзил в его сердце длинные чёрные когти, сардонически ухмыльнулся, закатился гомерическим смехом, и небрежно отшвырнул бесполезное тело, не заметив, как два охотника накинули на него серебряную сеть. Поначалу он даже не обратил на неё внимания, небрежно прорвав несколько ячеек, чтобы они не мешали двигаться рукам, а потом сеть затянулась, поймав его в свои оковы, замкнула контур, спеленала, как младенца, и Аэсолли пойманной рыбёшкой затрепыхался на днище своей ловушки.
И вот тогда извлечённый из ножен Огненный Меч воссиял в несущих справедливость руках самого умелого воина охотников. Пламенное сердце Аэсолли последний раз вбросило в кровь адреналин, после чего разорвалось от губительного прикосновения смертоносного оружия. Глаза вампира королевских кровей вспыхнули странной смесью из радости и обречённости, он беззвучно прошептал нечто неразборчивое, после чего их рубиновый свет медленно погас, и предводитель детей ночи уже более не шевелился.
Увидя смерть своего неформального короля, вампиры с удвоенной яростью накинулись на охотничье воинство, в то время как нефилимы посчитали свой долг выполненным, и поспешно ретировались с поля боя. Карейса, видя гибель своего несостоявшегося возлюбленного, возглавила войско, поведя их за собой. В её глазах стояли слёзы. «Иирис» – вот что уловил острый вампирский слух. Нет, никогда бы это создание не смогло открыть своё сердце более достойной. А теперь он ушёл навсегда, в юдоль скорби, этот огненный прародитель вампирского рода, прекраснейший из достойнейших.
И тут она замерла, осенённая внезапным озарением. Она может разменять свою жизнь на его!
Вспоров свою сонную артерию, она приоткрыла бледные губы павшего аристократа, и её жизнь капля за каплей вытекла из тела вампирессы. Упав рядом со своим возлюбленным, она смотрела, как очищается небосвод, восходят звёзды её последней ночи, когда ощутила, что угол обзора немного изменился, и мир вокруг поплыл.
Очнулась она в траве неподалёку от поля битвы, поняв, что её повелитель, которому она пожертвовала свою жизнь, каким-то невероятным чудом умудрился отсрочить её гибель. Тем не менее, Карейса прекрасно понимала, что, если сейчас она не выпьет чьей-нибудь крови, то опять окажется на краю серого мира. С новыми силами бросившись в бой, она осознала, что вампирское войско изрядно поредело, и требует немедленного пополнения. Тогда, отбросив сострадание и страх, она принялась обращать обезумевших от страха охотников, чтобы восполнить потери. Заодно и восполнила запас сил.
Карейса улыбалась. Ещё никогда в жизни она не ощущала такого торжества.
Глава 26. Он грядёт
He comes
Я осознал, что мои опасения вновь подтвердились. Видимо, судьба хочет, чтобы я вновь и вновь сталкивался с жестокой реальностью своих кошмаров. Люди превращаются в низших вампиров, чтобы стать подножным кормом или пушечным мясом. Подобного нельзя было допускать, тем не менее, этот факт воплотился в жизнь. Теперь остаётся лишь пожинать плоды.
Ещё сильнее, чем был прежде своего падения в ледяную тьму забвения, я ринулся в битву, не щадя ни охотников, ни новорождённых вампиров. Те, кто были моими соратниками, шла за мной, мои враги украдкой пытались прикончить столь неудобного им вампирского полубога.