А теперь он снова на холодной темной улице, вновь приближается к двери, которая когда-то открыла перед ним такие приключения…
Но он твердо решил, что на этот раз приключений не будет. В прошлый раз он извлек хороший урок и просто жаждал спокойной жизни. За то что он вмешивался не в свое дело, Центральная, главное ведомство межпространственной службы, прислала ему безумное задание. В результате он чуть не остался навсегда в заброшенном параллельном мире в весьма затруднительном положении. Но на этот раз он будет осмотрителен. Он пришел сюда просто шутки ради. В принципе было довольно весело, поеживаясь от холода, вспоминать ушедшие денечки, когда он был чертежником без гроша в кармане, загнанным в пансион миссис Макглинт, и жил на сардинах, приправленных мечтами, но это только потому что его ждала уютная кровать во дворце. Он думал о том, как ужасно действительно оказаться каким-нибудь бездомным цыганом без крыши над головой в такой час, голодным и холодным, без всякой надежды на лучшее.
— Долой мрачные мысли, — решительно прервал он сам себя, подходя к двери таверны. — Через час я укутаюсь вместе с Дафной, а после активной прогулки по ночному воздуху это еще приятнее.
И в самом благодушном настроении он скинул плащ и шагнул в теплый пивной аромат «Секиры и Дракона».
Угли, тлеющие в огромном камине, тускло освещали длинную узкую комнату, ряды дощатых столов, винные и пивные бочонки. Казалось, никого не было, кроме молчаливого буфетчика за стойкой на опорах, пока из тени в дальнем конце комнаты не поднялась большая фигура.
— Сюда, дружище! — пробасил дружелюбный голос. — Отдохни немножко, и мы поднимем стаканчик-другой в память о былом!
— Рыжий Бык! — воскликнул Лафайет, нагибая голову под низкими, почерневшими от времени перекладинами. — Я так и знал, что это ты!
Он пожал загрубевшую руку богатыря, который смотрел на него, радостно улыбаясь. Небольшие глаза с покрасневшими веками сияли на массивном лице, покрытом шрамами. Лафайет отметил появление седины в густых щетинистых рыжих волосах над ушами, напоминающими цветную капусту. Больше судьба по доброте своей ничего не изменила в знакомом облике.
— Где ты скрывался? — спросил Лафайет, усаживаясь на предложенный стул.
— Я тебя здесь уже год, а то и больше, не видел.
— Послушай, я дам тебе дружеский совет, — грустно сказал Рыжий Бык, наполняя вином стакан О'Лири. — Держись подальше от этих провинциальных тюряг.
— Уж не принялся ли ты за старое? — сурово потребовал ответа Лафайет. — Я-то думал, ты взялся за ум, Рыжий Бык.
— Теперь они повязали меня за то, что я сел на клячу, на которой было тавро какого-то другого раззявы. Ведь ты же знаешь, как все эти гнедые кобылы походят друг на друга на стоянке?
— Я тебя предупреждал насчет твоего беспечного отношения к праву собственности, — напомнил Лафайет. — В первый же вечер нашей встречи, прямо здесь, за этим самым столом.
— Ага, потому я и выбрал это местечко для сентиментальных воспоминаний, — признался великан и вздохнул. — Ты, приятель, верно рассудил, бросил срезать кошельки и пошел по прямой дорожке, и теперь…
— Ты опять подумываешь о старом? — грозно спросил Лафайет. — Я никогда не был карманником, не знаю, откуда у тебя такие мысли.
— Ладно, дружище, не бери в голову, — Рыжий Бык подмигнул, при этом каждая черточка его грубого липа пришла в движение. — Пусть это останется между нами, что ты бывал неуловимым разбойником, жутким привидением.
— Это все чушь собачья. Рыжий Бык, — прервал его Лафайет, пробуя вино,
— уже потому только, что, когда ты меня впервые встретил, на мне быка куртка из бордового бархата и бриджи из коричневой замши.
— Да, и они сидели всегда без морщиночки, правда? Прямо по бедрам. И у тебя была французская шляпа, заломленная на лбу, и кусок кружева у подбородка.
— Это имеет никакого значения, просто так вышло, что я вызывал… Я имею в виду, — спохватился он, сообразив, что чуть не усложнил дело: Рыжий Бык никогда не понял бы функционирования психических энергий. — Я имею в виду, что на самом деле я собирался надеть серый костюм и фетровую шляпу, во что-то не пошло, и…