- Значит, я так понимаю: теперь у вас все в порядке?
- В полном! Играю лучше прежнего. И даже затрудняюсь предположить, что же все-таки произошло в тот раз.
- Скажите... А может, вы кому-то крепко насолили? - я с надеждой прищурился.- Ну, вы понимаете меня - какие-нибудь конкуренты, завистники? Или брат вашей невесты публично поклялся отомстить вам за поруганную честь сестры...
- Что? - от изумления он даже подпрыгнул на диване.- Брат моей невесты? О ком это вы?
- Вот и мне бы хотелось это выяснить. В конце концов вам могли чего-нибудь подсыпать в питье.
- Какое питье?
- Ну, например, виски. Двойное и с содовой. Или коктейль...
Он неожиданно хрюкнул и залился щебечущим смехом. Версия моя не прошла, это было ясно. Я глядел на него с нескрываемой досадой, и отчего-то мне казалось, что я снова слышу звучание фанфар. Скорпионы на кактусах обеспокоенно зашевелились и неуверенно двинулись к нам. Скрежет фанфар был ими воспринят, как вызов. Отсмеявшись, композитор ткнул в меня пухлым пальцем.
- А вы, я вижу, любите детективы! - он улыбался.- И не пытайтесь отпираться!
- Что ж, люблю,- честно подтвердил я.
- Правильно,- он радостно закивал.- Иначе ни за что не стали бы говорить об отравителях и конкурентах. Очнитесь, молодой человек! На дворе двадцать первый век, не за горами двадцать второй. Какие в наше время завистники?
- Но что-то ведь с вами стряслось! - упрямо пробурчал я.
Композитор озадаченно заморгал. Зажмурившись, вдруг выбросил вперед руки и с немыслимой скоростью пробежался пальцами по невидимым клавишам. Я невольно залюбовался. Это показалось мне интереснее его симфоний. Вихрь точных беззвучных ударов... Успокоенно распахнув глаза, он виновато улыбнулся.
- Извините. После того случая иной раз накатывает. Кажется, что вот-вот все повторится.
- Понимаю,- я, нахмурившись, уставился на распахнутую дверь репликационной кабины. Мысль не успевала за подсознанием, мчась по темному извилистому тоннелю интуиции. Кажется, ожил мой внутренний голос. Я не был еще уверен,- свет маячил далеко впереди. Бутылка, яйцо, горсть скорлупы...
- Скажите, вы всегда пользуетесь репликаторами?
- То есть? - он даже удивился.- А чем еще прикажете пользоваться? Сегодня у меня Знойный, завтра Свердловск, Мадрид, Вашингтон... Не по железной же дороге мне кататься!
- Но есть еще флаеры.
- Благодарю покорно! Все эти взлеты, падения, посадки, может быть, подходят более юным дарованиям, но только не мне.
- Значит и в Знойный, и в Царицын вы перемещались одним и тем же способом? - я уже поднимался.
- Разумеется!
Склонившись над толстеньким композитором, я с чувством пожал ему руку.
- Кажется, вы действительно мне помогли!
Он проводил меня до кабины непонимающим взглядом. Прежде чем шагнуть в репликатор, я сердечно улыбнулся сочинителю симфоний.
- Помните, я сказал, что ваши фанфары - это нечто неописуемое? Так вот - знайте, я сказал вам правду!
- Спасибо,- он просиял.- Удивительно, что вам с вашей профессией это настолько понравилось...
- Не думайте о нас плохо! Сыщики тоже люди,- я проследил за маневрами скорпионов.- Кстати, не задерживайтесь здесь. Похоже, эти таракашки тоже питают к вам симпатию.
Репликация!..
Слово сияло и переливалось в моем мозгу всеми цветами радуги. Вот, что заставляет яйцо выскакивать из бутылки! Содержимое пропадает,остается скорлупа, блеклая оболочка...
Одно было непонятно. Неужели шеф догадывался обо всем с самого начала? Хорош же он гусь после этого! Да и я хорош! Конкуренты, химия, отравители... Да чтоб все это было, нужно лет этак на сто, а то и поболе вернуться в прошлое. Сегодняшний криминал в дефиците, и мы ревниво рвем его на части, не взирая на то, что в основном он глуп, безобиден и скучен. Кто-то за чем-то не уследил, где-то над кем-то подшутили - и шутка оказалась неудачной... Тем не менее это являлось нашим хлебом, и чья в том вина, что из-за отсутствия серьезных дел мы порядком поглупели и обленились? Ажахян был прав на все сто, утверждая, что мы любим детективы. А что нам еще любить? Это наш главный и по сути единственный способ накопления следственно-криминальных знаний - опыт, без которого никуда. Что тут еще можно сказать? Увы, и трижды увы...
Только что я расстрелял все до последнего патрона в какой-то безобидный пень. От волнения не попал ни разу. Вот что значит - нервишки! А спустя пару минут, я уже мчался в сторону диспетчерской, находясь в полной уверенности, что наконец-то ухватился за нить, ведущую к разгадке всех восьми обезличиваний. Полчаса назад с помощью всемогущего жетона я повторно вклинился в тайну личности, разузнав все последние новости наших пациентов. Выяснилась прелюбопытнейшая картинка. Так или иначе семеро из потерпевших покинули пределы Знойного, воспользовавшись городскими репликаторами. И семеро из восьмерых пребывали в добром здравии, вернув утерянные способности. Утерянные или украденные... В Знойном оставался лишь мой знакомый художник, терпеливо выводящий на ватмане каракули и радующийся своему новому жанру, как ребенок. Скатиться из традиционалистов в аляповатый авангард - то же для кого-то счастье. Так или иначе, но изостудии он не покидал и выезжать за пределы города, похоже, не собирался.
Репликатор... Эту штуку я знал с самого детства. Знал и пользовался, совершенно не замечая ее, привыкнув, как привыкают к зубным щеткам, ложкам и вилкам. Это стало такой же повседневностью, как солнце и ветер на улице, как потолок в комнате. Да и никто уже, собственно, не задумывался, что же происходит в маленькой кабинке после нажатия набора кнопок. Чего проще набрать кодовую комбинацию - и уже через секунду разглядывать пейзажи, которые ту же секунду назад были отдаленны от вас на тысячи и тысячи километров. Рим, Шанхай, Киев, Токио - все было рядышком, под рукой. Дети могли играть в пятнашки, запросто бегая по всему миру. Так они зачастую и делали. Но телевидением можно пользоваться и при этом ничегошеньки не знать ни о радиоволнах, ни о строчной развертке. То же наблюдалось и здесь. Бородатой идее репликатора перевалило за седьмой десяток, однако суть ее укладывалась в голове десятком довольно общих фраз. Особый эхограф прощупывал и просвечивал клиента с нескольких позиций, дробя на атомы, выдавая объемную матрицу и зашифровывая полученную информацию в довольно пространный код. По нажатию адресной клавиатуры код посылался в конечный пункт прибытия. Дематериализация и материализация. Кажется, энергии на это расходовалось смехотворно мало. Человек сам превращался в овеществленную энергию, скользя световым сгустком по стекловолокну, не испытывая при этом ни малейшего неудобства. Кроме того, благодаря репликации, человек стал наконец-то доживать до положенных ему природой лет. На определенных жизненных этапах посредством той же репликационной аппаратуры полный биокод личности высылался для перезаписи в местные архивы, где и хранился сколь угодно долго. Таким образом у нас у всех всегда оставалась про запас свеженькая копия, оставался резерв времени для предотвращения болезней и трагических случайностей. Вот, пожалуй, и все, чем мог я похвастаться на сегодняшний день. Репликационные процессы охватывали высшие разделы физики и биофизики,- я же был обычным детективом.