Кэрол погрузилась в свои мысли и не замечала, что пристально смотрит на смуглого молодого человека в телефонной будке у входа. Похоже, он не обращал на нее внимания. Парень стоял, прижав трубку плечом к уху, грыз ноготь на левой руке и что-то говорил. Его глаза были закрыты большими круглыми солнцезащитными очками. И все же у Кэрол промелькнуло какое-то смутное ощущение, что молодой человек внимательно следит за ней. К тому же он казался ей очень знакомым. Сама не зная, почему, она уже хотела улыбнуться юноше, когда к ней подошла служащая ресторана, рассаживающая посетителей.
— Столик освободился. Идите за мной, пожалуйста.
Кэрол покорно повернулась, и они с Кевином направились вслед за женщиной в угловую кабину.
Кэрол Уоттерсон долго изучала меню. Неожиданно у нее промелькнула мысль, что она уже больше не хочет есть. Девушка решила заказать бекон, салат-латук, сэндвич с помидорами и чай со льдом. Сделав заказ, она извинилась и отправилась в туалет.
Волосы, которые она обычно собирала в пышный узел или повязывала длинным шарфом, во время поездки в «корветте» растрепались. Кэрол причесалась и посмотрела на себя в зеркало пристальным взглядом профессиональной модели, желающей найти изъяны в своем внешнем виде. Она была натуральной блондинкой, но стоило ей провести пусть даже немного времени не на солнце, ее волосы становились каштановыми и начинали виться на концах, как засыхающие листья тополя. Сейчас они к тому же были сухими, подумала девушка, потому что вот уже две недели своих каникул бездумно загорала днями напролет.
Под глазами темнели круги. Эти круги мучили ее всю жизнь, появляясь всякий раз, когда она недоедала или не высыпалась. Пожалуй, она относила себя к числу тщеславных девушек и благодарила судьбу за карие глаза, которые увеличивал загар. Правда, ей не нравилась их форма. Они были большими, но чересчур, по ее мнению, круглыми, с не очень длинными ресницами. Еще ей не нравилось, что чаще всего в них не было никакого выражения. Но несмотря на эти мелкие недостатки ее глаза обладали каким-то мягким отражающим цветом. Кэрол могла также гордиться своей немного ленивой веселой улыбкой, которая самым замечательным образом преображала ее лицо. Однако во всем остальном Кэрол Уоттерсон ничем не отличалась от сотен других молодых блондинок с длинными костями, фигурами, созданными для бикини, и той особой печально непорочной сексуальностью, которую можно найти только у молодых девушек. Спасение Кэрол находила в крепком чувстве юмора.
В этот день в Сан-Франциско «Метсы» играли с «Гигантами», так что Кевин сидел, прижав к правому уху транзистор, и внимательно слушал репортаж. Он продолжал слушать радио еще пару минут после того, как Кэрол вернулась к столику, потом раздраженно мигнул от какого-то неудачного поворота в игре и угрюмо отложил транзистор в сторону.
— Когда начнешь искать квартиру? — полюбопытствовал он.
— Что? О… не знаю, Кевин, скорее всего только после Дня Труда.[1] Работать я все равно начну не раньше середины сентября. — Пока Кевин слушал репортаж об игре, она вспоминала Калифорнию, особенно ветер и бурный океан в Биг Суре и, как это ни странно… к своему несчастью… также и Дева.
— Какая тебе нужна квартира?
— Не знаю. Наверное, соглашусь на то, что подвернется. Квартиры сейчас стоят чертовски дорого.
Принесли сэндвичи, и Кевин посвятил себя стейкбургеру, в котором было все, что должно быть в стейкбургере: кетчуп, горчица, острая приправа и многое другое.
— Я все равно скоро уеду в школу, — сказал он, осторожно возвращая верхнюю половину булочки на место. — Так что, если хочешь, оставайся дома.
— Слишком долго добираться до города.
Кэрол прекрасно понимала, почему Кевин предложил ей остаться дома. Сейчас у нее возникли сомнения в том, а сможет ли она выполнить то, что задумала? За последние четыре года она очень редко бывала в Фокс Виллидже, и все ее интересы постепенно сконцентрировались на Беркли.[2] Но сейчас, когда развод между Филисией и Сэмом казался неминуемым, если она некоторое время побудет дома, пожалуй, матери будет легче. Однако оставаясь дома, она не могла одновременно работать и заниматься в аспирантуре в Нью-Йоркском университете. И в довершение ко всему жизнь дома будет означать отказ от полной независимости, которую она так ценила и в которой сейчас так нуждалась. С другой стороны, Кэрол очень хотела сохранить семью, даже если Сэм уедет…