В связи с его болезнью в декабре 1920 года вступил в командование корпусом. В Болгарии в 1921–1922 годах — в командовании 1-м армейским корпусом, затем жил во Франции в Париже.
Орден Святителя Николая Чудотворца.
С 1924 года — командир 1-го армейского корпуса в составе Русского общевоинского союза (РОВС), который затем был переформирован в 1-й (французский) отдел РОВС, старший полковник группы Общества лейб-гвардии Кексгольмского полка (с 1951 года был его представителем в США). После похищения агентами ОГПУ в январе 1930 года генерала Кутепова А. П., стал председателем Общества галлиполийцев. После Второй мировой войны жил в США, где руководил североамериканским отделом РОВС. Опубликовал книгу «В борьбе за Россию. Воспоминания» (1963). Умер 18 января 1978 года в Пало-Альто, США. Похоронен на Сербском кладбище в Колме.
«Константинопольский поход»
Галлиполи. 1921 год.
(Из воспоминаний генерала В. К. Витковского.)
В первых числах Декабря 1920 года в Галлиполи серьезно заболел Генерал Кутепов, при чем, по требованию врачей, к нему некоторое время никто не допускался. 8 Декабря я вступил во временное. командование 1 Армейским Корпусом. Французский гарнизон в Галлиполи составлял батальон Сенегальцев и кроме того, на рейде стояла канонерская лодка. Во главе гарнизона был французский комендант Подполковник Вейлер, которого в начале Декабря сменил Подполковник Томассен. Перед прибытием нового французского коменданта, Подполковник Вейлер предупредил меня, что по требованию командира
Окупационного Корпуса, находящегося в Константинополе, нам будут предъявлены довольно серьезные требования в смысле стеснения нас, как воинскую организацию. В Галлиполи прибыл Подполковник Томассен и на следующий день оба французских коменданта, старый и новый, пришли ко мне в Штаб Корпуса с официальным визитом. В тот же день я отдал им визит. Во время визитов наш разговор носил общий характер и можно было думать, что Подполковник Вейлер сгущал краски в своем предупреждении. Однако, на следующий день, после отъезда Вейлера, 18 Декабря я получил официальное приглашение от французского коменданта пожаловать к нему в Управление. Невольно вспоминаются мне оба французские офицеры, с которыми пришлось вести служебные переговоры в первые же дни после оставления России.
Осмотр лагеря предст. французского командования.
Тогда ещё нам было совершенно непонятно странное и, с нашей точки зрения, неестественное отношение к нам со стороны нашей союзницы в лице её офицеров. Вейлер был среднего роста, блондин, довольно полный и ничем особенно не отличался. Томассен был более типичен. Маленький сухощавый, пожилой, с моноклем в глазу, он носил форму колониальных войск, служба в которых оставила известный отпечаток на нем. Был весьма сух в обращении и, видимо, не только строг, но и жесток с подчиненными. В назначенный час я отправился в Управление
французского коменданта, в сопровождении Полковника Комарова, состоявшего при Штабе Корпуса в качестве переводчика. Подполковник Томассен в кратких словах изложил мне те требования, которые предъявил командир Оккупационного Корпуса к русским войскам в Галлиполи. Эти требования заключались в следующем: Эвакуированная из Крыма Русская Армия не является больше армией, а лишь беженцами. Генерал Врангель больше не Главнокомандующий, а тоже простой беженец. Также и в Галлиполи, по словам Томассена, никакого армейского корпуса нет, нет начальников — все, без исключения, беженцы, которые должны подчиняться только ему, как французскому коменданту. Далее он указал, что последнее, что требуется от меня, это сдать французам все имевшееся у нас оружие и объявить частям об исполнении предъявленных нам требований.
Генерал Витковский и французский Комендант.
Я выслушал Томассена совершенно спокойно, когда же он окончил свое повествование, то я, хорошо зная взгляды Генерала Кутепова, и, будучи убежден, что найду в его лице, по выздоровлении, полную поддержку, также спокойно сказал Томассену: Русская Армия и после эвакуации осталась армией; Генерал Врангель был и есть наш Главнокомандующий; в Галлиполи расположены не беженцы, а войска, составляющие корпус, во главе этого корпуса, временно, стою я и только мои приказания будут исполняться войсками; на него же я смотрю как на офицера союзной армии и коменданта соседнего гарнизона и, наконец, никакого оружия я ему не сдам.