— Сожрут, — кивнула Кольгрима. — Поделом.
— Это могут быть местные, — предположила Роксана.
— Я не думаю, что местные были бы так неосторожны, — ответил Ганс. — К тому же, если бы местным было что-то нужно, они бы уже вышли к нам во всеоружии.
— Мы можем устроить засаду и разузнать, — предложила Роксана.
— Мы не знаем, пойдёт ли он точно через нас, — после некоторой паузы заявил Ганс. — И если он пойдёт не через нас, то мы можем провести в засаде бесполезный день. К тому же он может почувствовать засаду и не подойти.
— Что же будем делать? — спросила Олетта.
— Пока, нечего, — ответил Ганс. — Пусть следит. Я думаю, что это такой же странник, как и мы. Скорее всего идёт впереди каравана и разведывает. Следит за нами, так как мы очень странная компания, старается определить не опасны ли мы.
— Я бы оставила заклятье, — пожала плечами Кольгрима. — И ещё бы под деревом кусок мяса, чтоб хищник пришёл, мяса поел, нашим любопытствующим закусил.
— А ты кровожадна, — заметила Олетта.
— Я просто стараюсь выжить, — кивнула Кольгрима. — Если сегодня не съешь ты, завтра съедят тебя.
— Мы не знаем чьего слугу убьём, — возразил Ганс. — Возможно то, что мы сделаем принесёт нам больше проблем, чем мы избежим.
— Отсутствие проблем с людьми — непозволительная роскошь для тёмных колдунов, — улыбнулась Кольгрима. — Обычно, зная кто ты есть, тебя сразу попытаются сжечь.
— Не прибедняйся, — ухмыльнулся Ганс. — В твоей деревне тебя не трогали.
— Это была не деревня. А стоянка северных мореплавателей, которую они постоянно перевозили. У людей, потомственно промышляющих морским грабежом и разбоем, масса отрицательных черт, но они, как правило, лишены предрассудков простых крестьян, ииспользуют всё, что может нанести их врагам вред и помочь им.
— Что ж ты ушла от них?
Кольгрима взглянула на Ганса, и в её глазах он увидел нехороший яростный блеск. Он понял, что поднял "больную" для Кольгримы тему и поплатится за это, хоть и сделал это нечаянно.
— Я конечно тупа, зла, мстительна и коварна, но у меня есть свои лимиты. Ты понятия не имеешь, что такое общаться с людьми, которые оторваны от здравого смысла настолько, что их существование лишь удача, помноженная на удачу. Ты всю жизнь жил в замке, и поверь мне, не видел и десятой доли того, на что способен человек лишённый морали.
Над костром повисло молчание.
— Глядите в оба, — задумчиво произнесла Роксана.
— Я спать, — поднялась от костра Кольгрима.
— Я, пожалуй, покараулю, — кивнул Барон.
***
Разведчик шёл по следу уже не один день. То там, то здесь он оставлял Бараю послания и знаки, о том в какую сторону идут путники.
Путники впереди перешли в брод небольшую речку и скрылись в чаще. Только тогда преследователь тоже вышел на открытый берег. Перейдя брод, он подвязал верёвку с узелками к суку старого дуба. Вместе с деревом, на котором висела верёвка с тремя узлами, сообщение Бараю означало примерно следующее: "Путники идут той же дорогой. Обогнать незамеченными не получится". Разведчик догадывался, что Барай примет верное решение и убьёт мешавших ему, поэтому счёл за необходимость, когда путники устроились на ночлег, занять место на холме недалеко от их стоянки, чтобы с одной стороны видеть дым их огня, а с другой — не попасть под атаку собственных конников, если Барай решит затоптать путников верхом.
Эта ночь была безлунна, и разведчик подумал, что очень плохо не учесть это при оставлении его сообщения. Если Барай нападёт, то разбежавшийся за путниками отряд может не только не настигнуть их, но и заплутать в лесу. Хотя… разведчик откинулся… пусть Барай думает сам, тот не любил советов и никому не позволял себе советовать. Сон почти накатил на ордынца, когда некто зажал его рот рукой и кольнул остриём лезвия под лопатку.
— Если будешь вести себя беспокойно, тут же отправишься к предкам, — предупредил его мужской голос.
Ганс убрал нож, связал схваченному руки за спиной, и только потом перевернул его, поставил и повёл в лагерь.
Кольгрима всё же оставила заклятие слежения на месте их стоянки и сотворила пару других по пути их следования. Из них она узнала, что кроме одинокого соглядатая за ними идёт целая толпа ордынцев. Шли они в те же края, миролюбием не отличались, хоть и крались как дикие звери.
Роксана и Барон вывели разведчика к огню. У костра их ждали Кольгрима и Олетта. Усадив ордынца на поваленное дерево, Ганс встал над ним и с угрозой произнёс:
— Ну… рассказывай.
— Мне нечего вам рассказывать, — с вызовом сплюнув на землю, ответил ордынец.