— Выходите все! И побыстрее, я не могу ждать вас весь день.
Карл мрачно двинулся за ней к дому. Он все поражался, как мог, пусть хотя бы на мгновение и издалека, принять ее за подростка. Да, у нее яркие голубые глаза и белокурые волосы, но глаза все в красных прожилках, а волосы неопрятными желтоватыми космами падают на скулы. Черт с ней, сказал он себе и вновь забеспокоился о Конуте. Процессия быстро поднялась по лестнице, миновала зарешеченную дверь и вошла в перегороженную двумя рядами решеток комнату.
— Вот аборигены, — объявил Эст Кир своим лишенным выражения голосом.
Оказалось, это местная тюрьма, состоящая всего из одной камеры, в которой копошилась дюжина или около того низкорослых мужчин и женщин со смуглой кожей. Детей среди них не было. «Нет детей, — подумал Мастер Карл, — но ведь они искали полное племя, чтобы сделать выборку. А здесь сплошные старики. Самые молодые выглядели, по крайней мере, лет на сто…»
— Посмотри внимательнее, — произнес размеренный голос Эста Кира, — здесь нет ни одного старше пятидесяти.
Мастер Карл вздрогнул. Опять Кир прочел его мысли! Не без зависти Мастер Карл подумал о том, как, наверно, прекрасно быть таким мудрым, таким опытным, все понимающим, чтобы угадывать мысли каждого, прежде чем они будут высказаны вслух. Это была та самая мудрость, которую, как надеялся Карл, его подчиненные когда-нибудь припишут и ему, но пока этого не произошло, и поэтому Карл испытывал легкую досаду, что Эст Кир достиг цели.
Карл раздраженно слонялся по коридору, глядя сквозь находящуюся под напряжением решетку на аборигенов. В комнату вошел одутловатый толстяк. Сначала он поклонился блондинке, потом Эсту Киру, потом слегка наклонил голову, приветствуя Мастера Карла, и презрительно обвел взглядом остальных. Прекрасный пример того, как опытный человек может с первого взгляда определить значимость каждого из группы незнакомых ему людей.
— Я ваш переводчик, — объявил он. — Если вы хотите поговорить с аборигенами, сэр, то давайте приступим. Вон тот самый маленький немного говорит по-английски.
— Спасибо, — ответил ему Мастер Карл.
Угрюмого вида коротышка, на которого указал переводчик, был одет, как и остальные дикари, в драные шорты и куртку с короткими рукавами и нелепым тесно прилегающим воротником. Одежда выглядела очень старой, не просто поношенной, а именно старой. И женщины, и мужчины были одеты одинаково. Разными были только нашивки на воротниках и нарукавные повязки. Похоже, аборигены использовали воинские знаки различия. К примеру, воротник одной из женщин украшал красный матерчатый лоскут с золотой полосой; красная краска полиняла, а позолота загрязнилась, но когда-то цвета были яркими. На золотую полосу была нашита пятиконечная звезда из желтой материи. Коротышка, о котором говорил переводчик, носил красный лоскут с большим количеством золота и тремя тусклыми позеленевшими металлическими звездочками. Другой мужчина имел лоскут без полос с тремя матерчатыми звездами.
Эта троица — двое мужчин и женщина — выступила вперед, положила ладони на колени и поклонилась. Обладатель металлических звездочек с придыханием произнес:
— Таи-и Матасура-сан. Я капитан, сэр. Эти двое из моей команды: Хейко Икури и Джото-хей Шокуто.
Мастер Карл брезгливо отступил назад. Они улыбались! Дикари выглядели не то чтобы грязными, но какими-то запущенными: болезненно-желтые лица, кожа вся в шрамах, рубцах и оспинах, к тому же от них исходил стойкий кислый запах. Карл повернулся к переводчику:
— Капитан? Это что, армейское звание? Тот ухмыльнулся.
— Теперь нет, — пояснил он. — Было когда-то раньше. Но, как видите, они сохранили свои звания. Передают их по наследству, как эти трое. Вот он, таи-и, сказал мне, что все они — часть Экспедиционного Корпуса Японских Императорских Войск, которая все еще собирается совершить высадку в Вашингтон. Таи-и — капитан, и я уверен, все остальные находятся под его началом. Хейко — это женщина; по словам капитана, что-то вроде младшего капрала. А самое низкое звание у второго парня, который просто старший рядовой.
— Я не знаю, что такое капрал и рядовой.
— Конечно. И никто не знает. Но, кажется, для них это важно.
Переводчик помедлил, улыбнулся и прохрипел:
— Они все находятся в родстве. Таи-и — отец, Хейко — мать, а Джото-хей — их ребенок. Всех зовут Матасура-сан.
— Какой ужас, — произнес Карл. — Хорошо, что мне не надо торчать около них.